Не бойся друзей. Том 2. Третий джокер

— Это как раз не первый вопрос. У англичан с юасовцами тесный комплот, те до сих пор британского короля за главу государства признают, а собственный премьер — только глава правительства. Договора имеют о дружбе и взаимопомощи, вполне могли на попутный транспорт нашу бражку принять. Опять же, откуда мы знаем, чья это коробка? Может, как раз южноафриканская. Мне другое не нравится — обращение. Похоже, будто мы в Иностранный легион записались. Пока начальники ведут себя прилично, а в океан выйдем — объяснят, что почём. И куда денешься?

— Слышал я про такое. В натуре, завербованных переселенцев по-другому возят. Пусть хуже, но посвободнее. Никто бы в низы с палуб не загонял, что я, не знаю, что ли? И двери все задраены. Будто и вправду война.

— Вот-вот. Мне Хэмптон на что-то намекал. А если война — то с кем, кроме как с Россией? То-то и оно. И зачем мы в этом случае англичанам?

— Ладно, хватит самих себя заводить, — бросил окурок в железную коробку с песком Егор. — Давай лучше здесь оглядимся. Ты на подстраховке, а я полезу… — он указал на малоприметную овальную крышку люка между последней кабинкой гальюна и траверсной переборкой. — Как я соображаю, за ней коффердам[107]. Куда-нибудь он выведет, — и вытащил из кармана цилиндрический аккумуляторный фонарь в герметичном корпусе. На память со службы старшина прихватил. Бекетов знал, что светить такой фонарь может часов десять. И от судовой сети с почти любым напряжением подзаряжается.

— Сходи, поаккуратнее только.

Кому же ещё, как не трюмному старшине, разбираться, как и куда можно проникнуть по стальным лабиринтам, неизвестным даже большинству судовой команды.

— Сейчас, — Егор разулся, разделся до трусов.

— Эй, ты чего?

— А ты по трюма́м когда-нибудь лазил? Вернусь — посмотришь. Шмотьё у меня не казённое, другого не выдадут.

Юрий прикрыл за Егором крышку, на всякий случай снял с предохранителя прихваченный из сумки пистолет, сунул сзади под брючный ремень. Присел на край рундука с огнетушителями (кстати, в случае чего и они как оружие могут сгодиться), снова закурил, стал ждать.

Старшины не было долго. Несколько раз заходили в гальюн сонные мужики, не замечая Юрия, скрывающегося, заслышав стук шагов, в ближайшей душевой кабинке. Не выдержав гнёта неизвестности, пришёл и Николай. Стали ждать вместе, от нечего делать перебирая самые разные варианты ближайшего и отдалённого будущего. В том числе — как быть, если старшина не вернётся из разведки?

На этот раз он вернулся. Вылез, действительно перемазанный от рыжей макушки до пальцев на ногах ржавчиной, мазутом, ещё какой-то дрянью, замерзший и злой. Матерясь, направился в душ.

— Давайте, в две мочалки драйте, чтоб до утра управиться…

Управились даже раньше, хотя повозиться пришлось. Николай сбегал за фляжкой, заодно проверил обстановку. В кубрике было, условно говоря, тихо. Не считая храпа, сопения, сонного бормотания и прочих ночных звуков. Люди то и дело вставали, возвращались, отсутствие на месте трёх человек никого не интересовало. Даже близнецы спали, как дома.

— Тёмное дело, братцы, — сообщил Егор, как следует приложившись к горлышку и нашаривая в пачке сигарету. — На крейсере мы, и везут нас действительно хрен знает куда…

— Да брось, — не поверил Николай. — Откуда на крейсере такие кубрики? Свободные, на двести человек. Там людей где придётся рассовывают, штатный экипаж, бывает, по очереди в подвесных койках спит, и в батарейной палубе, и в торпедных отсеках…

— Кого учишь? — возмутился старшина. — Не веришь — сам сходи, — и начал рассказывать.

Через коффердам он добрался до вертикальной шахты и по скобтрапу спустился не в грузовой трюм какой-нибудь, а к поперечному мостику над полуоткрытыми тоннелями дейдвудных валов. Место показалось знакомым.

— Налево — трап, один или два марша до штормового коридора, а он упирается в румпельное отделение, так? — перебил его Николай.

— Точно, — слегка опешил Егор. — А что справа, угадаешь?

— Чего угадывать? Судя по твоей усмешке — подбашенное отделение. Снарядное или перегрузочное, смотря до какой палубы ты добрался. Только оно должно быть задраено…

— Хрена — задраено. Гулял я там, как по Приморскому бульвару. Было подбашенное, точно, а сейчас хрен знает что. Электромоторы какие-то, кабелей чёртова уйма, ящики всякие. Я выше поднялся, до зарядного и второго перегрузочного. Элеваторы демонтированы, везде сплошная электрика и электроника. Тебе бы посмотреть. Людей — никого. Дальше я не пошёл, голоса услышал. Вниз спустился до погребов главного калибра. Туда не полез. Со второй башней — то же самое. Хотел на верхнюю палубу выбраться, поглядеть, как там. Нет, передумал. Времени много прошло, и любая везуха — не бесконечная. Теперь давайте соображать, что к чему. Ты ведь, Николай, темнишь. Не электрик ты рядовой. Каплей, не иначе, по механической части. Только меня это не касается, чего под матроса косишь. Я в чужие дела не лезу.

Егор снова приложился.