Не бойся друзей

С тех пор среди высшего руководства Югороссии действовал как бы обет. Монастырского типа. Не рассуждать о том, каким образом и через кого пришла Победа. Откуда взялись золотые червонцы в почти невообразимых количествах, новые образцы вооружений, люди, учившие этим оружием пользоваться и сами ходившие в удивительные по своим результатам сражения. Словно бы вернулись времена Потёмкина, Суворова и Румянцева, Скобелева — полки громили армии, батальоны брали крепости с многотысячными гарнизонами…

Начертано на кресте ордена Николая Чудотворца «Верою спасётся Россия» — вот и не следует выходить мыслью за пределы девиза! Между собой, как и в средневековых монастырях, люди с эрудицией и воображением могли рассуждать о чём угодно, даже строить какие-то планы, но эти мысли и идеи никоим образом не выходили за пределы узкого круга посвящённых. Всем прочим, невзирая на должности, во избежание «соблазна» (в церковном смысле этого слова), незачем знать, отчего вдруг иконы мироточат и откуда берётся «пасхальный огонь».

Сам генерал Врангель показывал пример. Наладив порядок в стране, обеспечив действенную систему управления, он углубился в занятия военной и политической историей последнего десятилетия, писал обширные и очень подробные мемуары, планируя довести их минимум до десяти томов, чтобы перебить и опровергнуть своего вечного оппонента Деникина с его пятью томами «Очерков русской смуты». И ни одним словом он не коснулся подлинных фактов, так разительно изменивших российскую историю после великой битвы за Каховский плацдарм.

Так ей и предстояло запечатлеться в качестве одного из чудес, вроде «Победы на Марне», где французские историки легко обошлись без упоминания об отчаянном наступлении двух русских армий, Самсонова и Ренненкампфа в Восточной Пруссии, что и заставило немцев в самый решительный момент начать переброску своих ударных корпусов от Парижа на русский фронт.

Но не в этом дело.

— Я не ведаю, что впереди, но из личного опыта знаю — «чудеса» не в одну только сторону работают. Может случиться, что на нас обрушатся в буквальном смысле «потусторонние силы». Не в религиозном смысле, просто — пришедшие из посторонних по отношению к нашей реальностей. Противостоять которым хотя и трудно, но можно.

— И это понял, — ответил Шатилов, на самом деле понимая значительно меньше половины. Он знал, что, кроме этого, «настоящего», существуют вокруг во множестве всякие другие миры, «прошлые и будущие», что там живут люди, кое в чём — очень могущественные. Что и сам Басманов, и многие из его офицеров в этих мирах бывали и тоже участвовали в боях, как бы в благодарность за ранее оказанную помощь. Сам он не имел никакого желания вдаваться в их изучение, а уж тем более — посещать их. Хорошо помнил слова Ницше: «Если ты начинаешь слишком пристально вглядываться в бездну, бездна начинает вглядываться в тебя».

Главное — Басманов и его друзья последние годы фактически не вмешивались во внутренние дела Югороссии. Когда нужно — помогали советами и деньгами, собственными дипломатическими средствами регулировали непростые отношения с «красной» РСФСР, последнее время всё больше начинающей отступать от былой ортодоксальности. Время от времени появлялись инженеры, налаживающие на подходящих заводах и фабриках производство новых образцов военной и гражданской техники. Одним словом — жизнь шла наилучшим из возможных способов.

Сейчас Шатилову тоже было достаточно слов Басманова о том, что обстановка под контролем и что информация о странном происшествии в Царьграде не должна стать предметом обсуждения на любом уровне. Если что и просочится в прессу — «никаких комментариев». В армии и на флоте всякие «случайности» — почти норма, на устранение их последствий есть «надлежащие структуры».

— А если начнётся что-нибудь действительно «серьёзное», тогда и будем разбираться. Вместе, — успокоил генерала Басманов. — «Друзья» нас в очередной раз поддержат.

После этого сообщил, что ожидаемый «гость» прибыл, невзирая на происшествие, находится в добром здравии и готов к переговорам.

— Наш человек когда в Царьграде будет? — спросил Басманов, подразумевая руководителя переговоров с Катранджи о поставках «Интернационалу» оружия в невиданных в мирное время количествах. Нечто вроде американского «ленд-лиза» в СССР. Только осуществляться всё должно было от имени «группы частных лиц» и не совсем обычным способом.

Шатилов заверил, что, скорее всего, уже сегодня к вечеру. И осторожно поинтересовался, не следует ли перенести место переговоров хотя бы в Севастополь, если не в ещё более удалённое место.