Не бойся друзей

— Замок, Сильвия? — неожиданно робко спросил Удолин. Она это отметила с долей гордости. Страшновато даже некроманту стало, в непонятном запутался. И к кому теперь апеллировать? К ней, не так давно потерпевшей в этом Замке своё страшнейшее поражение. Или, наоборот, победу? Сейчас, кажется, в эту сторону дело поворачивается.

— Вон у тех элементов сейчас спросим, — ответила она, указывая на замеченный её острым зрением архаичный джип типа «Виллис», вывернувшийся из-за отсекающей порт от окружающей местности горной гряды. За ним, метрах в двадцати, катился небольшой автобус-кабриолет, вроде тех, что в среднесоветское время возили экскурсантов по Черноморскому побережью, от Сочи до Рицы и Сухуми.

— К торжественной встрече — на караул! Подготовительно, — ёрничаньем подавляя нервную дрожь, сказал Уваров. Он был единственный, кроме «валькирий», кто до сих пор мало что понимал. И при этом оставался прямым и непосредственным командиром своих «девчонок».

— Не шутите, Валерий, — повернулась к нему Сильвия. Но «валькирии» слушали не её. Блок-универсалы не к делу сейчас и лежат в карманах, а вот взятые с собой автоматы девушки действительно привели в промежуточное положение между «на грудь» и «на караул»! Можно и поприветствовать встречающих, и «в капусту порубить» из пяти стволов. Всё от следующей, настоящей команды Уварова зависит.

«Виллис», окрашенный в бледно-оливковый цвет, вместо обычных белых американских звёзд на капоте, обозначенный непонятным чёрно-зелёно-алым вензелем, лихо тормознул на пирсе прямо напротив гидроплана. Между понтоном и берегом было метров сто воды.

«Далековато, — подумал Басманов. — Не вплавь же нам добираться?»

Как бы в ответ на его мысль из-за оконечности пирса на приличной скорости вышел низкобортный широкий катер под голубым тентом. Катер приткнулся к понтону, из него табакерочным чёртиком выскочил мужчина, одетый если не по-дурацки, то всё равно странно. Алый английский двубортный мундир до середины бёдер с шестнадцатью золочёными пуговицами. Синие штаны почти в обтяжку. Абордажная сабля у бедра, треуголка в руке. Цирк, одним словом. Однако девушки, в отличие от прочих, ничему не удивились и автоматов не опустили.

— Господа! — низким баритоном возгласил «циркач», водружая на голову треуголку, стандартным офицерским движением ладони проверив совпадение кокарды с линией носа. — Наш Замок (так и было сказано, с большой буквы), в лице его управляющего Арчибальда Арчибальдовича, рад приветствовать вас в своих пределах. Предлагаю пересесть в это судно…

— Или — судно, — в тон встречающему вдруг выразился смотрящий на церемонию из верхнего люка второй пилот. Громко сказал, все услышали.

— Комфортабельное плавающее средство, которое доставит вас непосредственно к месту назначения, — не моргнув глазом, принял замечание встречающий. — Прошу! — Он изобразил вообще неуместный в данной обстановке полупоклон в стиле восемнадцатого века.

— Что за бред? — позволил себе опять возмутиться Катранджи.

— Молчите, то ли ещё будет, — сжал ему руку Удолин.

Делать нечего, по знаку Сильвии все начали спускаться по короткому трапу в катер. Только пилоты не изъявили желания покинуть свой «Буревестник».

— Нет, нет, господа, все, пожалуйста, все. За безопасность своего аэроплана будьте спокойны, но на берег должны сойти все.

После короткого препирательства семеро лётчиков тоже потянулись к катеру. Уваров и девушки намётанным взглядом заметили, что повешенные по-флотски, на длинных ремешках, кобуры пистолетов у всех расстёгнуты, и сумки с бортпайками и средствами выживания они взяли с собой. Наверное, правильно.

Старший лейтенант своим ключом запер дверцы и люки (бессмысленная, в принципе, мера, но уставом предусмотренная), шлёпнул ладонью по борту гидроплана, словно по крупу боевого коня, и последним спустился в катер.

ТОМ ВТОРОЙ ТРЕТИЙ ДЖОКЕР * * * Глава 1

А пока — в неизвестном живём

И не ведаем сил мы своих,

И, как дети, играя с огнём,

Обжигаем себя и других…

     (А. Блок).

Фёст немного удивился быстрому возвращению Сильвии из Берендеевки — он предполагал, что Император сумеет задержать её там хотя бы на неделю. В способностях «госпожи Берестиной» стать за этот срок абсолютно незаменимой и непререкаемо авторитетной советницей и консультанткой в «альтернативной внешней политике» он не сомневался. Секонд, наоборот, к появлению рядом с Государем сильной (явно сильнее кардинала Ришелье) фаворитки относился слегка настороженно, согласно дворянско-феодальному менталитету, доставшемуся от предков и подогретому причастностью к «пересветам». На подсознательном почти что уровне. Налицо, как говорится, присутствовал конфликт интересов, свидетельствующий о том, что аналог всё ещё не осознал себя (только и единственно) членом «Братства». На него действовала та самая, описанная Азимовым и считавшаяся для «хроноагентов» большим недостатком, на грани профнепригодности, «одержимость временем».