Не бойся друзей

— Каждому своё. Я другое имею в виду. Всё, что ты сказал, я как раз и делаю. Угол зрения у нас разный, у тебя мужской, у меня женский, а цель в перекрестье — одна. Завтра мы всем, о чём говорим, займёмся. По-брусиловски: сразу и по всем направлениям. И с «друзьями» встретимся в подходящей обстановке, и с Президентом я пообщаюсь прежним способом, в самый подходящий момент… — прозвучало это достаточно зловеще, хоть и с обычной, одной из сотни, улыбкой. В этом леди Си и Шульгин были похожи — Александр Иванович тоже умел улыбаться по-разному и в самые неожиданные моменты.

Однако, не дождавшись утра, даже не разбудив никого, оставив только обычную, на листке бумаги, записку, Сильвия экстренно отбыла в двадцать пятый год. Неужели и там столь сильная команда без неё не может справиться? Вот уж воистину: «Фигаро здесь, Фигаро там».

Ну, так тому и быть. Пока Сильвия не вернётся (чтобы вместе закрутить околопрезидентскую интригу), Фёст с Секондом, что называется, бегом — туда и обратно, сгоняют к месту прокладки тоннеля «из России в Россию». На месте и лично убедиться, что он в полной мере отвечает возлагаемым на него надеждам, и график выдерживается. А уж тогда, со всеми козырями на руках…

Разговор с Людмилой у Фёста вышел не очень приятный. Она упёрлась, настаивая, чтобы ехать вместе. В конце концов, у неё приказ — непосредственно и постоянно осуществлять личную охрану именно этого вот господина, каковому и намерена следовать. Остальные обстоятельства можно временно не брать во внимание.

— Прежде всего, ты ошибаешься. Последний приказ был совсем не такой. «Поступить в распоряжение для выполнения особого задания». Мы его и выполняем. Я, понятное дело, в данном случае твой начальник и принял решение. Оставить Мятлева наедине с Гертой не считаю полезным. Она должна с ним работать, но самостоятельного дела я ей поручить не могу…

— Почему? Ты ей не доверяешь? Она же тебя спасла, рискуя жизнью, — искренне удивилась Людмила.

— И речи нет, чтоб не доверять. Но пора бы тебе усвоить до предела избитую истину: «Каждый человек необходимо приносит пользу, будучи употреблён на своём месте». У нас в «Братстве» она очень в ходу, пора на знамени или нагрудном жетоне написать. Герта уже в роли. Ей, продолжая охмурять генерала, нельзя проявить хоть на столько вот, — он показал большим и указательным пальцами зазор примерно в полдюйма, — выходящих за рамки легендированной должности инициатив. Дураку всё станет ясно. А вот тебе можно всё. И с Мятлевым от моего имени, даже моим тоном говорить, и с Журналистом встретиться. Я тебе даже тезисы набросаю, как его агитировать и чем…

Не заводись, не заводись, — предупредил он, увидев посуровевшие глаза подруги. — На ножки твои он, конечно, пялиться будет, так для того они тебе и дадены…

— Я думала — ходить, — сделала наивные глаза Вяземская.

— Иногда приходится, — согласился Вадим, — ходить, а также и бегать — это проза жизни. Однако с юных лет помню — если вдруг девушке ветром юбку поднимет, вопрос о том, можно ли с данной конструкцией опорно-двигательного аппарата «сотку» за «одиннадцать и две» сделать, приходил в последнюю очередь. Да и то если ты тренер по лёгкой атлетике.

— Снова тебя понесло, — сказала Людмила, — и отчего-то — в одну и ту же сторону.

— Не я первый начал, — возразил Фёст. — Тем более, наш друг Анатолий к женщинам относится не в пример равнодушнее товарища Мятлева. Ты просто скажешь ему вот это… — он подвинул к Людмиле листок бумаги. — Но главное — чётко и неотрывно наблюдать окружающую обстановку, не допускать провокаций, но и не расшифровывать себя. Блок-универсалом пользоваться только в совершенно безвыходной ситуации. В случае серьёзного осложнения обстановки — отходить сюда, на Столешников. Как уйти в свой реал — ты знаешь. Ещё одно — покажется, просто покажется, что за вами и квартирой продолжают следить, ну, вроде того милицейского сержанта, обратись к нашему консьержу. Я его предупрежу…

— Не думай, что с дурочкой разговариваешь, — отчего-то опять заершилась подпоручик, — мы, «печенеги»…

— Стенд боад, задний ход, если по-английски, — с улыбкой сказал Фёст, — или «ша», по-одесски. Даже могучего викинга можно убить пущенной в щель доспеха стрелой с костяным наконечником. Короче, подпоручик Вяземская, ваша задача исполнить приказанное и встретить меня живой и здоровой. Больше трёх дней я отсутствовать не собираюсь.

— А связь? — спросила Людмила, имея в виду, что и у неё, и у Вадима есть теперь личные блок-универсалы.

— В крайнем случае, — отрезал тот. — Дела вокруг тёмные, и лишний раз ночью костёр разжигать или фары включать не рекомендуется. Так я побежал, меня Секонд на той стороне ждёт.

Возле стойки консьержа Бориса Ивановича Вадим приостановился. После вчерашнего утреннего разговора они не виделись. Обменялись приветствиями, закурили, как у них стало принято.

Ляхов молчал, едва заметно улыбаясь. Отставному майору пришлось заговорить первым.

— Обошлось? — спросил он в безличной форме, как бы безотносительно к чему-либо.