Не бойся друзей

В румпельном отделении находится собственно румпель — трёхметровый двуплечий рычаг, с помощью которого рулевая машина через баллер передаёт крутящий момент на перо руля. Команды с основного и запасных штурвалов приходят к машине по электрическим кабелям, а в аварийных случаях перекладка руля осуществляется механически, штуртросами с центрального поста, спрятанного глубоко в недрах корабля.

Из сказанного следует, что, находясь в румпельном отделении, ничего не стоит лишить крейсер управляемости. Все необходимые инструменты находятся здесь же, в железных ящиках ЗИП.

Карташов снял крышку рулевой машины. Теперь по звонку от Юрия остаётся напрямую перемкнуть реле, переложить руль в крайне правое или левое положение и отключить питание. Ну и штуртросы перерубить. Саму машинку изуродовать до полной неузнаваемости. Десяток ударов кувалдой по чувствительным местам — и порядок. Потом быстренько сматываться. При аварии штатного и запасного управления аварийная партия прибудет сюда через несколько минут.

Разведчики приблизились, и по ним неожиданно открыли огонь все зенитки эскадры, кроме их «Гренвилла». Он, впрочем, тоже стрелял, но только сигнальными ракетами с ходового мостика, вроде как требуя прекратить огонь. Одновременно «антенноносец» прибавлял обороты и явно выходил из общего строя. Уже градусов на тридцать отклонился на чистый ост. Расстояние между ним и отрядом ощутимо увеличивалось. Забавно!

Бекетов азартно наблюдал за перипетиями воздушного боя, в голос матерился и бил кулаком правой руки по ладони левой, словно болел за свою команду на трибуне стадиона. Восторженно закричал, когда рухнул в воду один английский перехватчик и заскользил к горизонту, теряя высоту, второй. Вот и подходящий момент начинать действовать. Крейсера тоже ускоряли ход, всё дальше оставляя позади и справа «Гренвилл».

Юрий был настолько увлечён, что прозевал появление хозяев поста. Опомнился, когда под ногами задёргалась тонкая, из рифлёного металла, крышка люка. Первый рефлекс — выдернуть из-под ремня пистолет и стрелять в тех, кто появится. После того что он видел, факт англо-русской войны можно считать состоявшимся и моральных препятствий у него нет. Но…

На уровне инстинктов решение пришло быстрее, чем в связную форму успела оформиться мысль. Он отступил в сторону, люк открылся. Зачем-то ведь его учили воевать в любых условиях, порой совсем неожиданных, и учили по-настоящему, не то что персонажей приключенческих фильмов. Там главные герои настолько туповаты и заторможены в критические моменты, что позволяют противнику делать с ними всё, что придёт в голову. И только избитые до полусмерти, связанные или скованные, под прицелом десятка стволов вдруг обретают второе дыхание и начинают творить чудеса. Да оно, с точки зрения зрителей, и правильно. Не за то они деньги платят, чтобы узнать — профессионал в девяноста процентах случаев до махания кулаками и ногами дело вообще не доводит, а уж если выхода нет, решает вопрос одним-двумя почти невидимыми со стороны движениями. Без лишнего шума, без назидательных монологов… Скучно.

Пистолет здесь извлекать эффектным жестом ни к чему. А вот чужое удостоверение — в самый раз.

Совсем юный младший лейтенант высунулся по пояс и замер, глупо таращась на незнакомого штатского.

— Заходите, лейтенант, заходите, — радушно пригласил Юрий, показывая карточку-удостоверение. — Я волею обстоятельств, кажется, занял ваше место? Приношу извинения…

Здесь его изысканная оксфордская речь оказалась в самый раз, показала, что он человек «из общества» и обладает достаточным чувством юмора, чтобы даже в такой, не располагающей обстановке изысканно строить фразы.

— Капитан Норманн Роупер, — назвал он первое пришедшее в голову имя, — военно-морская разведка. Что-то вы задержались, самое интересное пропустили…

Он указал сквозь открытые смотровые щели на торопящиеся к норду свои крейсера, кружащие в отдалении русские разведчики. — Не умеет наш флот ни стрелять, ни летать. Три эти черепахи за два сверхсовременных истребителя — невыгодный размен…

Известный приём — сразу увести разговор настолько далеко в сторону, чтобы собеседник и не вспомнил, с чего он должен был начаться. Так и получилось, лейтенант даже не задумался — а отчего это ни разу за время похода он не видел капитана ни в кают-компании, ни даже мельком, на палубах.

Тем временем в люк протиснулся старшина-дальномерщик. Тоже удивился.

— И что вы теперь собираетесь делать? — осведомился Бекетов. — Впрочем, если эти ребята наведут на нас свои корабли, заняться будет чем. Только недолго…

Имен и фамилий он у моряков не спрашивал, подразумевалось, что разведка знает всё.

— Но выбирать нам, как я понимаю, не из чего, — подвёл итог Юрий. — Ну, к делу. Старшина, вам, кажется, придётся пока выйти наружу, здесь и двоим тесновато.

Молчаливый моряк посмотрел на своего командира, не услышал возражений и полез через узкую дверь между сиденьями на опоясывающий пост кольцевой балкончик с почти символическим леерным ограждением.