Не бойся. Я рядом (СИ)

— Но то что тебе известно, — ему было сложно говорить, — это только ее взгляд на произошедшее, — тихо добавил Дмитрий, смотря мне в глаза. — Только ее. Да и вообще, я изначально был против того, что она тебе наболтала.

— К чему ты это? — я чувствовала, как мое настроение меняется в худшую сторону.

Франк же… казалось он будто бы выпал из реальности. Ушел в свои мысли. Его взгляд полностью застекленел. Он не слышал меня, а просто бормотал слова.

— Но раз уж она это сделала… эта нелепая, тупая история… — прищурился Дима. — Не понимаю, как я умудрился так вляпаться? Был таким мелким. Кажется, я влюбился в нее за… за ту самую секунду, как увидел впервые.

— Такое… случается…

— Но не должно было случиться с нами, — резко опроверг он. — Не должно. Ты не представляешь, какого было осознавать, что вот у тебя зародились какие-то бешеные чувства, химия, гормоны, а рядом с тобой самый близкий для тебя человек, которому… — он замешкался, — тоже не все равно.

Мне захотелось спросить у него, зачем тогда он уступил Паше? Сказал бы что не сделает этого, но я решила не встревать. Тем более, ответ для меня был очевиден: такое могло показаться для многих нереальным, но, для тех, кто знал этих друзей являлось нормой, Романов через чур сильно любил Павла.

— Очень сложно жить рядом с человеком, которого любишь, но не имеешь право сказать ему об этом, — спустя минуту тишины произнес Романов. — А я провел в таком состоянии долгое время.

— Но ты же потом… убедился, в том, что… — я поправила на себе сползающую толстовку.

— В чем? — горько перебил он меня, наконец-таки посмотрев мне в глаза.

Мы некоторое время молчали.

— Когда они расстались, — спокойно произнес Дима, — я сразу сказал ему, что не подойду к ней. Потому что так делать нельзя. Да и вообще, по глупости решил, что… теперь-то она отстанет от нас, уйдет. И будет проще. Но… — с трудом выговаривал он слова. — Но очень сложно сопротивляться своим чувствам. Я вроде как поддерживал Пашу, он ушел в работу, ему было больно. А я каким-то хреном оказался наоборот, с другой стороны.

— Дим, это все в прошлом…

— Если бы он не сказал мне, что-о-о… что не против, — покачал головой Романов, совершенно не слушая меня. — Ничего бы не было. Ясно, что он не мог сказать другое, зная, что я отошел в сторону ради него, но меня нечем оправдать. Тогда я воспользовался его словами, хотя, это было низко. Вот только от этого всего стало еще хуже.

— Зато ты проверил и понял, что она не твоя…

Дима принялся отчаянно мотать головой.

А затем, закрыв лицо ладонями впал в кому.

— Ничего я не понял, — когда он убрал руки, я к своему ужасу увидела в его глазах слезы. — Когда она делала мне больно за то недолгое время наших отношений и даже когда мы с ней расстались, я как любил ее, так и не переставал любить. В этом и есть мой кошмар, — протер он глаза. — После того как мы разошлись, может, для нее все и закончилось, но не для меня. Вот в чем моя проблема.

— Дим…

— Мои чувства к ней никуда не исчезли. Она мне… — задумался он. — Не сделала ничего плохого, разве что демонстрировала свой характер. Она никак и никогда не предавала меня. Она верная, она очень умная, невероятно красивая, — Дима перечислял все те качества за что влюбился в девушку… которой я не была.

Мне стало очень неприятно. И захотелось плакать. Обняв себя обеими руками, я закрылась от него толстовкой. Чтобы он не видел меня обнаженную.

— В моей жизни всегда были качели. Я был рад счастью друга: он вернул ее себе, он создал с ней семью, но… — Судя по всему Дима вновь был на грани.

Я видела, как у него проступили слезы, но… но мне не хотелось к нему прикасаться. В этот момент он был мне чужим. И я не понимала, зачем, за что он так со мной?

— Я испытывал к ней чувства все время пока они строили свои отношения. Все.

Мы вместе молчали.

А потом он произнес, разрушив гробовую тишину:

— Ты не представляешь насколько мне было больно, когда она вышла замуж.

— Дим, перестань, — не выдержав, я обняла его за шею и прижала к себе.

Ощущая его слезы, тихонько гладила Франка по волосам. Чувствуя боль в груди, я понимала, что не могу уйти, бросить его в таком состоянии.

— Я никогда, ни с кем, — пробормотал он, немного успокоившись, — об этом не говорил.

— Понимаю…

— Потому что единственный, кому я всегда все доверял и доверяю…

Естественно, он имел ввиду Пашу.

— Ты представляешь… какого это? Учитывая, что она его жена… я даже не знаю, понимал ли он тогда…

— Тебе не надо этого знать…

— Она, думаю, нет. Она тогда поставила для себя точку, сделав выбор. А вот он…

— Это же уже в далеком прошлом.

— В каком… — резко вырвался он из моих рук, отбросив их от себя. — Если бы это было так!

Мы молча смотрели друг на друга.

— Дима… — наконец не выдержала я и дала волю слезам. — Мне больно сейчас это слышать.

Кивнув, он ответил:

— Я все время, строя отношения с другими, сравнивал их с ней. Всегда! Каждую!

Прикрыв глаза, отвернулась от него в сторону.

— Слушай меня!

Довольно грубо, дернул он меня за локоть.

Как быстро его ранимость и боль обратилась в бесконечную злость.