Пепел Помпеи, моя дорогая, пепел Помпеи.Время умеет сделать камнем живое. Время умеет.Вот и рассвет поднимается вроде бы, но каменеет:только светает ещё, а уже темнеет.Что тебе мифы ушедших народов —и возвращённых народов свитки?Что ты пытаешься сделать,сломавшись при первой попытке?Все непутёвы твои путевые заметки, бесцветны цветные открытки —ткани твоих покрывал опостылели так,что простыли до нитки.Что же ты сможешь понять обо мнепо обрывкам моих многоточий?по неразборчивым фразам соседей,по выдумкам взбалмошных дочек?по фотографиям глупым (та лучше, а эта – не очень)?по очертаниям каждой бессонной прожорливой ночи?Пепел Помпеи, моя дорогая, пепел Помпеи.Снова пустеют глаза Галатеи, снова пустеют.Голос ещё раздаётся, но он, отзвучав, онемеет.Время сумеет сделать камнем живое.Время сумеет.«С точки зренья шмеля в середине цветка…»
С точки зренья шмеля в середине цветка,изогнувшего стебель дугой,даже этот, ничем не приметный закатзреет каплей нектара тугой.Чтобы только остаться один на одинс неразгаданной формулой дня,чтобы тени длиннее: суровых осин —и моя, с точки зренья меня.Под бумажным плафоном, на ощупь, едва —то сплавляла меня, то звала;и мозги мне запудрила напрочь, и двабутафорских прозрачных крыла.И не мог ни взлететь, ни поднять головы,ни подумать: хочу ли ещё?Три листа распластались. Лесные стволысплетены ядовитым плющом.Как пять пальцев своих я тебя изучил,след росы на руке сладковат.Пусть на ощупь, как шмель – только хватит ли силсквозь ничем не приметный закат?Чтобы восемь часов на исходе виткапотянулись нектаром тугим —с точки зренья шмеля в середине цветка;с точки зренья меня перед ним.«Приходи…»
Приходи.Это не прихоть.Это не вытряхнуть из головы.В комнате тихо —войди, внеси хотьпоскрипывание половиц.Чтоб услышать – и не обернуться,только вздрогнуть – и ждать, и ждать,и прижаться, и лбом уткнуться,не дышать.Не дышать, не спугнуть, не сглазитьсуетливостью слов пустых —только длинные пальцы гладить,дотянувшиеся до моихпальцев!Боже, такая малость:дотянуться, сплестись, врасти,чтобы руки не разжимались,чтобы губы не отвести!Этот город, пустой и блёклый,может, только тем и живёт,что согретые лбами окнаждут того, кто уже не придёт.«Артур Мирабель покидает пустую обитель…»