Не бойся темноты (СИ)

— Может, это было просто детской паранойей, — неожиданно чётко проговорил Седрик. — А может, чем–то большим. Но с тех пор я не мог забыть того человека. Я чувствовал: он рядом, он всегда стоит у меня за спиной. Я боялся его; я боялся, что погаснет свет, и во тьме он подкрадётся незаметно. Но потом я стал старше. Я вернулся в пещеры, перестал бояться темноты. Потому что снова встал лицом к лицу со своим страхом — и победил его. Мой страх оказаться во тьме обитал в прибрежных пещерах, и найти его оказалось несложно. Я хотел жить. Я хотел забыть о страхе смерти.

Ричард смотрел всё так же непонимающе. Безумец? Или нет? Разве способен сумасшедший честно признать себя таковым?

— Однажды я снова увидел человека в чёрном. Тогда я не выдержал битву со страхом. Проиграл, если угодно. Я сбежал из дома — на сей раз окончательно. Больше я не возвращался к матери и отцу. Меня признали мёртвым, и он снова отступил — пусть ненадолго. Было трудно, но я справился. Всю последующую жизнь я жаждал только одного: забыть. Я пытался переступать через себя, сколько мог. Однажды даже сумел выбраться в Африку, где и научился обращаться со змеями…

— И как же беспризорник оказался в Африке? — скептически фыркнул Ричард. — В доброго дядюшку с мешком золотых дублонов что–то слабо верится.

— Рикки, не тупи! — Лесли снова надулась. — Седрик — фотограф. Поначалу ему было трудно пробиться, но потом он стал очень даже неплохо зарабатывать. А сперва жил то в студии, то и вовсе по улицам шатался, представляешь? Я же давала тебе альбом с его фотографиями!

Так вот кому принадлежали унылые серо–чёрные пейзажи. Что ж, хоть что–то ясно.

— Я делал всё, чтобы только оказаться на грани между жизнью и смертью. Постоянно испытывал себя, пытаясь найти нужный предел, после которого я уже смогу не бояться. Я принимал змеиный яд в малых дозах, приучал себя к мысли, что могу умереть от каждой новой инъекции. Перепробовал всё, что можно. И однажды… однажды понял: нужно не признать неизбежность смерти. Нужно стать выше глупого жизненного цикла. Тот, кто бессмертен, сможет не бояться встречи со смертью.

Теперь сомнения отступили: сумасшедший, пусть и с явно неплохими умственными способностями. Впрочем, деятели искусства все, в большинстве своём, с большим присвистом… И как это объясняет исчезновения девушек? Как объясняет, что Алесса, чьи останки должны валяться в морге или на кладбище, стоит и лениво перекатывает во рту жвачку, периодически надувая пузыри?

— Ты слышал имя Арленны? Ведьмы, которую не хотел жечь даже огонь? Впрочем, конечно, слышал. Лесли должна была рассказать тебе. Она победила смерть. Она сбросила телесную оболочку, и после жила под самыми разными именами, пока сама не пожелала умереть. Тогда она вернулась сюда, в Скарлетт—Бэй, в подземелья, где похоронили её первое тело, и снова слилась с ним, освободившись от вечности. Идиотка. Как можно отказаться от бессмертия? — Седрик покачал головой. — Порой даже у великих случается умопомрачение. Но её сила… она осталась здесь. В этих стенах. В воздухе. В алой воде, с которой смешалась кровь её последнего тела. Она соединила первую кровь и последнюю, снова замкнула цикл. А сила… она ждала того, кто сможет ею воспользоваться.

Ричард вопросительно посмотрел на сестру: что за мистическая чепуха?! И тут же перевёл взгляд на Алессу, которая лениво бросила:

— Не пялься так, дырку же глазами просверлишь.

— Её последнюю телесную оболочку звали Хелен Вандербилт. Мать моего отца, если точнее. Снова разорвать цикл оказалось непросто, но… но я должен был пойти на это. А со мной — мои последователи. Те, кто знал и помнил об этой силе. И те, кого считают жертвами Змеиного Фантома… что за нелепое прозвище. Да, среди них очутились в основном молодые девушки… но скажи, сколько мужчин задумывается о неизбежной гибели? Ничтожная малость.

Неожиданно Седрик усмехнулся:

— Кстати, спасибо тебе. Понимаешь, суть ритуала, дарующего бессмертие — сбросить телесную оболочку, а после, когда она останется бездыханной, найти силы материализовать новую. Как… как змеиную кожу или хвост у ящерицы. Чтобы сбросить оболочку, нужно умереть. Умереть так, чтобы не испытать соблазна в неё вернуться. Я… я медлил. Я видел, как мои последовательницы — одна за другой — обретали новую плоть. Но не мог заставить себя пережить даже мгновения страха и боли. Ты решил всё за меня. Возвращаться в кровавое месиво уж точно не хотелось. Я смотрел смерти в глаза, перешёл на ту сторону — и я жив. И буду жить вечно, как и любой, кто пойдёт за мной.

— Рикки, это правда! — снова вякнула Лесли. — Я своими глазами видела. Знаю, слабо верится, но ты уж хоть раз попытайся.

— Зачем тогда бросать тела на видном месте? — всё ещё недоумевал Ричард. — Не проще ли закопать где–нибудь здесь, в туннелях? Зачем всё это устраивать?!

— Чтобы нас не искали, — фыркнула Алесса. — Я, когда первый раз Седрика встретила, напугалась до отключки, ещё и двери эти жуткие… Но потом ничего, пообщались. Он не такая сволочь, как ты думаешь.

Лесли, стоя за спиной, улыбалась: