Не бойся тёмного сна

Он подошел к дивану и сел. Старший восстановитель

почти с минуту испытывающе смотрел на него. Ему нужно

было и самому придти в себя.

– Напугал ты меня своими странностями, – пробурчал

он.

Они еще немного посидели, глядя на запертую дверь.

– Ну что? Топор надо искать, – предложил Нефедов. –

Другого выхода не вижу.

– Ох, уж этот Толик! – рассердился Юрий Евдокимович,

потянувшись к своему УПу. – Все со своими

розыгрышами! Ты представляешь, что он по поводу твоего

холодильника учудил! – вдруг вспомнил он, так и не

дотянувшись до прибора. – Правда, я не хотел тебе об этом

рассказывать, ну да, ладно. Пришел он, значит, в

лабораторию, в группу молодых специалистов и объявил,

что где-то в объеме нашей лаборатории обнаружен

источник сигналов от некой внеземной цивилизации. Что

он, якобы, их расшифровал и даже представил им

расшифровку примерно следующего содержания:

«находимся в параллельном измерении, видим вас,

наблюдаем вас, но материализоваться не можем, помогите.

Инструкцию по нашей материализации в зашифрованном

виде получите после». Почему в «зашифрованном» не

понять – просто Толику так захотелось. Ну что, они

ринулись это излучение искать, настроили аппаратуру –

нашли, записали. Попытались дешифровать, ничего не

выходит. Они начали втягивать в это всю лабораторию.

Толик же в это время, тоже ходит что-то, морщит лоб, но

103

занимается своими обычными делами. Конечно,

что они там могли расшифровать, разошлись по домам. А

один остался. Я утром прихожу, у него глаза красные, не

выспался. Но, главное, все разгадал – предъявляет Толику

полное описание источника данного излучения –

электродвигатель марки такой-то, использована проволока

сечением таким-то, дата производства такая-то, установлен

в таком-то холодильнике, приобретенном в таком-то году

Нефедовым Сергеем Васильевичем, твоим сыном, то есть.

Вот это специалист! Надо будет обязательно подумать о его

повышении. Я как взглянул на него, не знал, куда глаза от

стыда спрятать, а моему оболтусу хоть бы что – стоит,

улыбается.

Нефедову снова было неловко из-за своего

злополучного холодильника, который он в тот же вечер

отключил, но уже, видимо, после того, как его «послание»

было зафиксировано приборами.

– Зря ты про него так! Какой же он оболтус?

Нормальный человек.

– Ну, а сейчас?! Ну, ничего-о, сейчас он скажет, где

ключ…– сказал старший восстановитель, снова

потянувшись к Упу.

– Погоди-ка! – остановил его Нефедов, шлепнув

ладонью по лбу.

Он подошел к двери, приподнял коврик и обнаружил

там ключи.

– Вообще-то милиция не приветствовала такое, –

облегченно вздохнув, прокомментировал он, – но иногда

мы все равно прятали сюда.

– Нет, но ведь надо ж было додуматься, – сказал

старший восстановитель, теперь уж не понятно толи с

раздражением, толи с восхищением, – и вот так всегда. Без

шуточек никак…

Нефедов отомкнул дверь. В прихожей стояли чемоданы,

лежали узлы и пачки книг.

104

– Вот и переехали, – усмехнулся хозяин, – теперь

распаковки на целый день.

В комнатах было все так же. На полированном столе и

телевизоре остались высохшие следы от мокрой тряпки.

Ведь хотел же еще протереть насухо и забыл. Вид из окна

был теперь другим, и к нему еще требовалось привыкнуть.

А высота осталась прежней: где-то на уровне шестого-

седьмого этажа.

– Поставь, пожалуйста, чайник, – попросил Юрий

Евдокимович, – попьем чаю, по-вашему.

Кран на кухне снова выстрелил ржавой водой. Уже не

удивляясь этому, Нефедов подождал, пока она стечет,

набрал воды в стакан, попробовал и сплюнул.

– Вот еще одна шутка, – сказал он, – вода снова с

хлоркой.

– Ну, нет! – возмутился Юрий Евдокимович. – Я ему все

же выдам!

– Ладно, ничего, – наливая воду в чайник, успокоил

хозяин, которому теперь хотелось защитить Толика, – ты

же хотел почаевать «по-вашему»…

Старший восстановитель подумал, примиряюще

усмехнулся и сел к столу.

– Должен признаться, – заговорил он, когда они уже

начали осторожно прихлебывать чай без молока, – что,

несмотря на ту дотошность, с которой я тебя знаю, ты все

равно оставался для меня где-то предметом эксперимента.

Хотя, поверь, мы никогда не забывали, что работаем над

человеком. Да иначе у нас не вышло бы ничего. И все же,

только вот сейчас я понял тебя по-настоящему. И просьбу

твою о жене понял… Представляю, как тебе трудно…

– Да не трудно, а сложно, что ли… – сказал Нефедов. – С

одной стороны я восторгаюсь тем, что снова дышу, я в

постоянном шоке от существования бессмертия, но

поделиться этим мне не с кем, ведь ваше отношение к

бессмертию настолько обыденно, что потрясением от этой

105

обыденности тоже впору бы поделиться со своими.

Признаться, я и не предполагал в себе такой социальности,

такой привязанности к своему. Я считал себя

индивидуалистом, эгоистом даже, часто игнорировавшим

свой мир, свое время, но мой эгоизм был отношением к

тому миру и потому мне без него сложно.

– И потому ты не приживаешься у нас, – продолжил за

него Юрий Евдокимович. – Но разве наш мир не увлекает

тебя?

– Он перехлестнул мои фантазии, перекрыл их так, что

может быть уже только безразличным. С ним надо сначала

уровняться. Я постоянно всеми мыслями в прошлом. Было