Не будь чудаком, ешь, пей и живи долго. Предложения здравого смысла для повседневного питания и личной гигиены

Каждая широкая дорога и тропинка на этом пищеварительном маршруте внутри организма человека охраняется и снабжена средствами экстренной помощи. В свои чувствительные и формирующие периоды детства и юности мы существуем с достаточно средним уровнем здоровых тканей и регулярно функционирующих органов тела. Однако, несмотря на бесчисленные неразумные и тайные пищевые поблажки, кажется довольно непоследовательным считать, что взрослая жизнь настолько восприимчива к сравнительно небольшому количеству нежелательных ингредиентов и сомнительных пищевых практик приготовления продуктов, встречающихся на хорошо контролируемом рынке продуктов питания и возможностей их приготовления.

В наш век человеческих исследований и научных изысканий, изобретений и прогресса, не подвергаемся ли мы опасности упустить из виду или игнорировать то всепроникающее, невидимое и сверхчеловеческое понимание, с которым сочетаются и благоразумие, и сила, и благодаря безграничной мудрости которого человечество во всех его чудесных деталях изначально развилось из микроскопической клетки? Различающий, творческий процесс настолько тонок и в то же время настолько превосходит все известные усилия человека по зачатию и развитию, что при его молчаливом созерцании мы должны склониться в благоговении и глубочайшем почтении.

По всему этому тонкому организму человека расположены охранники, немыслимое множество, станции жизни с идеально дисциплинированными экипажами, всегда готовыми защитить, спасти нас от последствий нашей неосторожности, бактерицидные средства, противоядия, мусорщики, чтобы нейтрализовать, обезвредить, уничтожить и выбросить нарушителей.

Среди наших привычных ежедневных действий:

– тысячи раздражающих мотыльков вымываются из глаз чуткими, безэмоциональными слезами и лишь один из тысяч остается раздражать слизистую оболочку глаза

– царапина или синяк на любой части тела мгновенно отмечается на станции защиты жизни и гвардия белых клеток спешит с удвоенной скоростью, чтобы устранить повреждения и удалить мусор

– крошечные частицы пищи или напитка, попавшие в дыхательный канал, пока мы беспечно смеемся и болтаем, немедленно задерживаются в своем продвижении внутрь и быстро выбрасываются наружу

– анастомозирующие каналы с минимальной задержкой или неудобством принимают на себя обязанности кровеносных сосудов, поврежденных и выведенных из строя

– инородные вещества, гвозди, булавки, монеты, шарики, игрушки, бесчисленные раздражающие предметы, ежедневно проглатываются нерадивыми детьми, даже хорошо воспитанными, чтобы быть легко и естественно выведенными наружу безвредными путями

– и как мы попытаемся оценить множество еще не открытых средств спасения, поставляемых тем же источником – нашим организмом?

Если бы не то, что такие иллюстрации могут оскорбить более чувствительных и неопытных читателей, можно было бы с пользой перечислить чудесные достижения этой же лечебной силы по удалению опасных химических веществ и отгораживанию от злокачественных опухолей, угрожавших распадом тела. Для тех, у кого есть желание и стремление узнать эти скрытые истины, мы предлагаем, чтобы ваш врач, который должен увидеть и познакомиться со многими из этих «отталкивающих» состояний, прежде чем он сможет претендовать на звание вашего врача, мог и, возможно, будет по просьбе рассказывать удивительные истории о восстановительных работах природы, о которых вы узнаете в часы работы отделения больницы или во время вскрытия.

Мы дали краткое представление о некоторых усилиях, прилагаемых природой для сохранения в неприкосновенности физического тела человека. Какие достижения в том же направлении человек может назвать заслугой своих собственных усилий?

Человек добровольно отказывает своим изможденным, сведенным судорогой легким в их важнейшей потребности – в незагрязненном воздухе, пока они не хрипят и не вздыхают в поисках возможности заявить о своих врожденных правах на привилегию нормально дышать. Человек отказывает в активности своим сокращающимся мышцам, от которой зависит их постоянная эластичность. Он воспитывает себя, жертвуя удобством и комфортом, чтобы наслаждаться ядом никотина, который притупляет его чувства к опасностям потребления этого яда, он жестоко дисциплинирует свои нервы – мелкие даже до смерти – пока крупные стволы не будут вынуждены добавить к своему бремени многочисленные обязанности тысяч мельчайших нервов, кремированных алкогольными смесями.

В промежутках он вздыхает и дико сетует на наступившую слабость, которую он признает преждевременной, возлагая вину, возможно, на бесконечно малое количество формальдегида, который, как он опасается, таится в его ежедневной порции молока или мяса, на безвредное хлопковое масло, выдаваемое за продукт оливок или масло, или на цикорий, которым, по его мнению, тот же дух коммерции отравил (?) его утренний кофе.