Не будь дурой, детка! (СИ)

— Лев Борисович! Нам бы поговорить нужно… но если вы сегодня не можете, то… — она не успела закончить, Егоров её прервал.

— Нам таааак нужжжжж…но пааа…говорить! Ой! Как нужно, рыб…анька моя! Я сейчас немного прове…т…рюсь и приеду за тобой!

— Не надо за мной! — испугалась Горянова. — Я сейчас сама к вам приеду. Можно?

— Лап…а…нь…ка каааа мне при…ййй. е…дет! Моя лапонька! — и телефон отключился.

Вот что это сейчас было? А? Даринка замерла в растерянности. Ехать домой к Егорову, когда тот пьян, может оказаться большой ошибкой. С другой стороны, если он в таком состоянии становится добряком, то это будет весьма кстати. Даринка решительно подхватила сумку и пошла к Ромке — предупредить. Единственное, она не собиралась сообщать Савелову, что Егоров, судя по всему, был в зюзю пьян.

— Почему тебе так необходимо разговаривать с Егоровым у него дома, а не на нейтральной территории? — Савелов сдерживался с трудом, пытаясь говорить спокойно.

— На своей территории человек чувствует себя защищенно, поэтому спокойнее относится ко всякого рода неприятностям. Это закон!

— Мне не нравится эта идея, Дарина! Поговорите завтра в моем присутствии!

Даринка не удержалась и обняла Ромку за талию, прижимаясь к нему и против воли расплываясь в довольной улыбке:

— Нет! Мы поговорим сегодня! — сказала она как можно мягче. — Но мне очень приятно твое беспокойство, шеф! Безумно приятно! Но… тебе все равно придется принять мое решение… — и она сделала щенячьи глазки. — Пожалуйста! Не бойся за меня, Ром! Я все сделаю правильно…

Жаль только, хвостика у Горяновой в тот момент не было, а то бы она им завиляла. Роман Владимирович сдался не сразу. Аргументы в защиту теории опасности егоровского жилища он подбирал и озвучивал долго — минут двадцать, но Горянова умела терпеливо ждать. За последний месяц терпения у нее прибавилось — целая туча! В результате Савелов усадил ее в машину и строго — настрого обозначил, что если через полчаса Горянова не выйдет, то он сам за ней придет. Даринка послушно кивала, соглашаясь со всем — хорошая все — таки привычка! Она не стала расстраивать любимого реальностью: что фиг того пустят в егоровский дом, даже если Роман Владимирович станцует джигу голышом. Приэтажный аллигатор без предварительной записи не принимает.

— Я тебе позвоню! — успокоила Даринка Романа, выскакивая из машины. — Все будет хорошо!

Аллигатора в юбке Горянова прошла на ура и даже удостоилась благосклонного оскала. Но в лифте, глядя на себя в зеркало, поняла, что ее основательно потряхивает от страха. Или эта бледная девушка с расширенными от ужаса зрачками — не она. Однако оттягивать объяснение Горянова была не намерена. Девушка вышла из лифта, но шаги давались ей с трудом. Дверь кабинки уже минуты три, как закрылась, а Горянова все еще уговаривала себя:

— Все будет хорошо! Все будет хорошо! Он умный и сдержанный человек. И он тебя не съест. Ты противная и местами горькая!

Она даже закрыла глаза, повторяя эту мантру раза три — четыре.

— Не зъист, но пинадкусывать в порыве страсти очень даже может, — заржал над ухом до боли знакомый голос, от которого Горянова вздрогнула. И открыла глаза.

Герка, красивый, подросший, набравший за этот год роста и возраста и просто мужского очарования, Герка стоял и улыбался в свои бесстыжие, белозубые тридцать два зуба.

— Теть! — сказало это очаровательное явление. — А ты всегда была такой красивой или у меня просто от воздержания крышу сносит?

Горянова так обрадовалась ему, что даже не стала отвечать, а вскрикнула и порывисто, с искренней нежностью обняла этого уже довольно высокого идиота и сладко чмокнула его в шеку.

— Герка! Как же я рада тебя видеть! Какой же ты стал! Ууу!

Тот подкатил глаза и цыкнул, словно его достали горяновские телячьи нежности, но Даринку ведь не проведешь. Она чувствовала, что он безумно рад её видеть. Горянова ухватила его мордочку ладошками и смачно приложилась трехкратным звонким чмоком к его щеке. Довольный, как слон в бассейне, мажорчик слабенько отбивался:

— Ой! Ну хватит, теть! Сказал же, хватит! Между прочим, у меня длительное воздержание! И я сейчас, не фигурально выражаясь, просто кончу от счастья!

— Пошляк! — светилась от радости Горянова. — Все такой же пошляк!

— Ты тоже не изменилась, теть… Дурь эмоциональная из тебя по — прежнему так и прет… Ну, ладно! Давай я тоже что ли тебя потискаю, не все ж тебе… — и в ответ крепко обнял Даринку.

Они стояли обнявшись. И Горянову отпускал страх, потому что с Геркой… ну с Геркой ей действительно не страшен больше Егоров. И разговор тоже не страшен. К тому же, сколько можно стоять и обниматься? Даринка осторожно отстранилась, все также счастливо рассматривая мажорчика и, протянув руку, взъерошила Геркины мягкие волосы.

— Красавчик! Глаз не оторвать! Я очень рада тебя видеть, Гер!

Герка покачал головой, соглашаясь, Но потом добавил достаточно ехидно: