Не будь дурой, детка!

И только Горяновой было серовато: времени в сутках не прибавлялось, а Егоровский режим — ровно в пять — коррекции не поддавался. Работать по ночам уже не было сил: Даринка и так целых полмесяца спала по три часа в сутки, ведь свидания с Егоровым отменить было невозможно. Он не принимал отказов. Дошло даже до такого, что Горянова раза два или три обессиленно засыпала у него прямо в машине, а проснувшись, судорожно пыталась придумать правдоподобные оправдания, чтобы деятельный Егоров ни о чем не догадался. Кроме того, появилось еще одно существенное неудобство: на свои объекты Горянова теперь сбегала втихаря рано утром, потому что ездить на объекты одной, по мнению Льва Борисовича, красивой девушке было очень опасно. И лишь только егоровский джип срывался от Гродинки, Даринка тут же ловила такси. Объекты располагались, как назло, в отдаленных уголках города, и достаточно существенное время теперь у Горяновой занимала дорога. Очень накладная такая дорога. Ведь на своей кореянке девушка ездить не могла — точно знала: Левушке ее маршрут по секундам распишут. А зачем нарываться на вежливый стальной скандал?

Но в остальном — все было не просто хорошо — все было замечательно! В шкафу росли ряды красивой одежды, холодильник ломился от яств, а Горянова в роли любимой девушки Егорова обзавелась полезными знакомствами, буквально за этот месяц став «своей» среди некоторых жен городской элиты. Она очень старалась: не берегла, а сразу надевала егоровские обновки, навешивала на себя цацки «много и богато» и теперь блистала, сияла, сверкала. И локоны крутила каждый день. Герцогиня Кембриджская, блин. Вот только итальянский не бросила (хотя Егоров предлагал), а наоборот, послушно зубрила: so, sai, sa, sappiamo, sapete, sanno, saputo.

Время близилось к обеду, и голодная, измотанная Горянова, возвращаясь в Гродинку с последнего на сегодня объекта, девушка устало смотрела в окно. Они проезжали как раз возле городского парка, и тут Даринка с удивлением увидела осень, уже позднюю, начинавшую сильно облетать, но все еще красивую, разноцветную, яркую. Солнце стояло над городом, согревая все вокруг последним теплом. Да! Это был прекрасный день невероятной осени, той самой, что в этом году беззвучно растворилась в вечных горяновских делах.

— Остановите здесь, пожалуйста, — не смогла сдержаться Даринка.

Она выскочила из такси, и ей было уже абсолютно наплевать на то, что в Гродинке ждал вечный, нескончаемый поток дел. Ей сейчас, во что бы то ни стало хотелось насладиться этим солнечным, прохладным, таким невероятно свежим днем. Она тихо брела по парку, дыша городской суматошной тишиной, потом посидела на лавочке возле разноцветных кленов, сорвала запоздалый боярышник, вдохнув его чудесный аромат, полюбовалась на сочную рябинку и прыгающих по ней воробышков. Вспоминая детство, сорвала с куста снежноягодника его сочные белые плоды и потом, шагая, лопала их носком обуви, слушая, как взрываются маленькие белые бомбочки под ее ногами. Между тем желудок уже ворчал, крутил, возмущался, Горянова посмотрела на часы: ого целый час прошел! Она в парке вот уже целый час! И когда он успел пролететь? Единый миг. Миг, но зато такой волшебный, врачующий, что махровую многонедельную усталость как рукой сняло, а заодно и стойкое внутреннее недовольство собой, что не покидало девушку весь этот месяц. Возвращение к неприятным думам прервал возмущенный желудок. Есть хотелось нестерпимо, но и покидать парк сейчас душе категорически возбранялось.

— И что я за обжора такая становлюсь? Старость к нам приходит?

Но разве с естественными потребностями поспоришь? Желудок был таким же упертым, как и его хозяйка. Пришлось той выбросить белый флаг. Даринка полезла в интернет, чтобы посмотреть на ближайший хоть самый завалящийся открытый пунктик общепита: в парке киоски работали сезонно, закрываясь в октябре. Вот и сейчас, пока она шла, все точки были на замке. И какой идиот закрыл их так рано, в такую чудесную теплую осень? Эх! Горяновой сейчас даже какая — нибудь булочка с тошниловкой подошла бы.

К счастью, Яндекс информацией порадовал: в двухстах метрах от нее, в углу парка, было кафе, о котором Горянова не знала. И оно работало. Даринка с трудом удержала свой размеренный шаг. Предвкушение долгожданного обеда не должно разрушить ее чудесное любование окружающим миром.

Кафе с огромными панорамными окнами и сдержанной цветовой гаммой порадовало, оно очень гармонично вписалось в парковую атмосферу, и Даринка, счастливая от того, что мире есть место гармонии, шагнула в распахнутое тепло. Внутри было очень уютно, пахло невероятно вкусно, и народу было немного, Даринка сразу расположилась за небольшим столиком у огромного окна, что смотрело прямо в парк. Лучше и придумать было нельзя.

— Значит, вот по каким объектам ты шатаешься, радость моя?