Не будем о личном. Только секс

— Как она? Ты узнала, что случилось? Я с ума схожу… — сорвался мужчина.

Я подошла к нему и поцеловала в губы, успокаивая.

— Всё хорошо, Давид, правда. Не переживай.

Он внимательно смотрел на меня, а потом кивнул.

— Спасибо.

Я прошла мимо него.

— Ой, кстати, у меня завтра выходной, — сообщила я и быстро забежала в комнату к Алле, чтобы не видеть лицо начальника.

41

Алла заснула, я накрыла девочку одеялом, собрала мусор и вышла из комнаты. Услышав, как открылась и закрылась дверь, Давид появился в коридоре. Он молча забрал у меня пакет с мусором и жестом показал следовать за ним.

— Подожди меня здесь, — завёл меня в комнату, а сам пошёл дальше.

Я зашла и огляделась по сторонам, видимо, это гостиная. Огромная, просторная и с минимум мебели. Всё здесь шикарно, но как-то бездушно. Услышала шаги Берестова и обернулась. Мужчина подошёл ко мне и протянул бокал с вином. Я улыбнулась и приняла его.

— Спасибо, — сделала глоток.

Давид опустился в кресло и отпил со своего стакана с янтарной жидкостью. Он выжидающе смотрел на меня.

— Вы там провели больше пяти часов, — заметил мужчина.

— Мы классно провели время, — ответила я.

Села рядом с ним на диван и поджала под себя ноги. Начальник начал барабанить пальцами по подлокотнику кресла, я знала, что ему некомфортно, он нервничает. Я могла понять, почему. Он не хотел впускать меня так глубоко в свою жизнь, он хочет защитить Аллу.

Я решила немного разрядить обстановку.

— Ты меня, когда на машине возил, я каждый раз, садясь и отодвигая кресло, думала, что ты там возишь какую-то Шалавдию Пергидрольную, — смущённо улыбнулась.

Давид посмотрел на меня взглядом: что ты, чёрт возьми, несёшь.

Я засмеялась.

— Ну, я как не сяду, так кресло отрегулировано по-другому. Думала, что это под твою даму, так сказать. Я же не знала, что у тебя есть дочь, — честно призналась.

Берестов хмыкнул и снова сделал глоток из бокала.

— Она рассказала тебе про аварию? — глухим голосом спросил.

— Да.

Мужчина провёл пальцами по волосам, а затем одним махом допил алкоголь.

— До того дня я даже не знал о её существовании. Мне было двадцать шесть, когда я узнал, что уже семь лет как отец. Мне позвонили из больницы и сказали, что наша дочь находится в реанимации. Я сначала не поверил, думал, розыгрыш, а потом назвали имя матери…

Он говорил с паузами, а я даже дышать боялась, чтобы не испортить момент его откровения.

— Я вылетел первым же рейсом в Питер, забежал в больницу и… Это был самый страшный момент моей жизни. Я раньше слышал выражение: мир перевернулся с ног на голову. И в тот момент я понял, что оно означает. Если бы я только раньше знал… Мы же с Ликой, мамой Аллы, были вместе всего пару недель. Ничего серьёзного. Какая серьёзность в девятнадцать. Я тогда поступил в Питере в универ, а потом улетел учиться в Италию. Не понимаю, почему она мне не сказала. Глупо злиться на мёртвого человека, но иногда я так сильно злюсь на неё. Ведь всё могло быть по-другому, — Давид поставил локти на колени и свесил голову.

Моё сердце просто разрывалось от боли за этого мужчину. Он действительно хороший отец, это видно сразу. Но что сделано, то сделано… Наверное, у Лики были свои причины, о которых мы сейчас уже не узнаем. Я была так благодарна ему, что он делится своей болью, показывает себя с новой, уязвимой стороны.

— Не глупо. Ты имеешь право злиться. Но… Прошлого не вернуть, лучше жить сегодняшним днём и думать о завтрашнем, — я нашла его руку и сжала её.

Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Самое поразительное — Аллка знала обо мне. Я когда в палату зашёл, она сразу назвала меня папой. Потом последовали долгие месяцы восстановления. Я решил забрать её в Италию, она была не против. Для меня она самая красивая и самая лучшая, но я же вижу, когда ей плохо… Это меня убивает. Я через года два после всего этого начал встречаться с итальянкой. Мы встречались почти три года. Алле она вроде нравилась. Они никогда не общались близко, но было сносно. Я думал, что из этого может выйти что-то, а потом услышал, как она со своими подругами обсуждает мою дочь, что она хромоногая помеха.

Я была так обескуражена этим, что даже не знала, что сказать. Только открывала и закрывала рот.

— Какая тварь! — прошипела я.

Чёрт возьми, я хочу полететь в Италию и вырвать этой мразоте все патлы.

— Потом мы вернулись в Россию. У меня был роман с одной девушкой, и он тоже ничем хорошим не закончился. Поэтому я решил оградить Аллу от присутствия своих… пассий.

Теперь многое становится по своим местам. Мне понятен его страх и требование про ничего личного. И его чисто мужской подход просто вызывает улыбку.

— Ты не можешь оградить её от всего, Давид. Она подросток, и сейчас начнётся самое интересное.

— Не говори ничего, — поморщился мужчина.

— Я могу сказать только одно: у тебя плохой вкус на девушек. Три года встречаться с овцой и не заметить этого? Неужели она настолько хороша?

Давид разразился проклятиями, заставляя меня улыбнуться.

— Есть идиоты, которые оценивают человека по внешности. Как тебе повезло, что в твоей жизни появилась я, — подразнила мужчину.