Читаем Не будем проклинать изгнанье (Пути и судьбы русской эмиграции) полностью

ж) отношение власти к правам и нуждам населения и, наоборот, отношение населения к власти станет ясным только после войны, когда минует внешняя опасность; долг русского эмигранта по отношению к его стране в мирное время станет ему так же ясен, как ясен эмигранту его долг во время войны;

з) во время войны власть сделала ряд уступок народу, - между властью и народом установлено перемирие;

и) если власть будет продолжать политику постепенного раскрепощения народа, то перемирие станет миром, если же - нет, то внутренняя борьба возобновится.

Почти одновременно с этим сообщением была получена печатная листовка с восемью тезисами, исходившая от "Groupe d'action des emigres russes" *, образовавшейся в 1944 году группировки, идейно руководимой В. А. Маклаковым. В основном эти тезисы более пространно развивали и закрепляли те соображения третьей группы, которые были приведены мною выше. Ясно также было, что в тот момент сам В, А. Маклаков и его сторонники занимали указанную мною "выжидательную позицию". Для многих друзей Маклакова, в Америке проживающих, представлялось, что занятая позиция "выжидания" является наиболее желательной и оправдываемой и что в путях дальнейшей переписки и дискуссии могло бы произойти дальнейшее согласование взаимных точек зрения.

* "Группа действия русских эмигрантов" (франц.).

К сожалению, по причинам, до сих пор не выясненным, предположения наши не оправдались. Сообщения из Парижа не поступали; вся переписка замолкла ожидавшийся обмен мнений и взглядов не получил осуществления. Отсюда станет понятным общее изумление, когда в половине марта в газете "Новое русское слово" появилось сообщение парижского корреспондента газеты Кобецкого о визите 12 февраля *.

Что поведали нам полученные из Парижа разъясняющие письма, полученные лишь в июне, через три с половиной месяца после состоявшегося посещения? Чем вызван был переход "маклаковской группы" с позиции выжидательной на тактическое действие 12 февраля? Каковы были идейные побуждения и мотивы, группой руководившие?

Ознакомляясь и перечитывая все то, что представилось нам возможным получить в Нью-Йорке, я лично пришел к нижеследующим заключениям и выводам.

Главнейшее объяснение кроется в причинах "эмоционального характера", в той атмосфере, которая создалась в Париже за время немецкой оккупации, вызвавшей несомненное разложение во многих кругах русской эмиграции. Гнусное, постыдное поведение и сотрудничество части эмигрантов с оккупантами (добавлю, к счастью и к чести эмиграции, - части сравнительно незначительной), поставившей ставку на Гитлера, вопреки жизненным интересам родины и русского народа, "жеребковская" ** эпопея и хозяйничание не могли не оставить глубочайшего следа.

* Имеется в виду визит В. А. Маклакова в советское посольство.

** Жеребков - один из эмигрантов, активно сотрудничавших с оккупационными властями, возглавлял "русское бюро", ведавшее набором рабочих для заводов в Германии.

"Вы, в Америке (гласит одна выдержка из письма), может быть, не верили в победу Германии, а мы, во-первых, ее пережили, ибо Францию они победили, и мы знаем, что такое эта победа. И когда мы думали, что спасти нас от этого может только советская Россия, мы все ей прощали, и в прошлом и в будущем. Во-вторых, вы не видали воочию подлинных русских германофилов, которые проповедовали и оказывали поддержку Германии против России во имя свержения советской власти. Достаточно было их видеть, чтобы ощутить, что мы ближе к Сталину, чем к ним, и что он России менее вреден. Так эмоционально складывалась готовность к какому-то примирению".

Постараюсь изложить свою точку зрения по вопросу о посещении посольства, столь всех взволновавшему.

На протяжении более чем двух десятков лет со времени революции в России произошли и происходят сдвиги, кризисы огромного исторического значения в жизни страны и народа, затрагивающие все их будущее. Они произошли как в областях политической и социальной, так равно и в области общей экономики страны. Затронуты самая структура государства, народный быт, мировоззрение народов, Россию населяющих. Русская революция пересоздала страну и народ и круг ее дальнейшего воздействия еще далеко не сомкнулся.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Достоевский
Достоевский

"Достоевский таков, какова Россия, со всей ее тьмой и светом. И он - самый большой вклад России в духовную жизнь всего мира". Это слова Н.Бердяева, но с ними согласны и другие исследователи творчества великого писателя, открывшего в душе человека такие бездны добра и зла, каких не могла представить себе вся предшествующая мировая литература. В великих произведениях Достоевского в полной мере отражается его судьба - таинственная смерть отца, годы бедности и духовных исканий, каторга и солдатчина за участие в революционном кружке, трудное восхождение к славе, сделавшей его - как при жизни, так и посмертно - объектом, как восторженных похвал, так и ожесточенных нападок. Подробности жизни писателя, вплоть до самых неизвестных и "неудобных", в полной мере отражены в его новой биографии, принадлежащей перу Людмилы Сараскиной - известного историка литературы, автора пятнадцати книг, посвященных Достоевскому и его современникам.

Альфред Адлер , Леонид Петрович Гроссман , Людмила Ивановна Сараскина , Юлий Исаевич Айхенвальд , Юрий Иванович Селезнёв , Юрий Михайлович Агеев

Биографии и Мемуары / Критика / Литературоведение / Психология и психотерапия / Проза / Документальное