Не буди девочку! До утра...

«Рыхловата ты стала, девушка!» — сказала про себя гостья.

Через полчаса беседы энергия хозяйки и вовсе иссякла. Она с видимой натугой поднялась, чтобы накрыть стол к ужину.

Перед тем как начать трапезу Беспоповцевы преклонили головы и воздали Богу хвалу за хлеб насущный. Надежда Степановна молча внимала им.

Еда оказалась простой, но вкусной: картошка, винегрет и селёдочка. И лишь хозяйка равнодушно гоняла вилкой зелёный горошек.

«Чтобы девушка да беременна, не бывает одновременно» — пришла на ум гостье таракановская присказка. И она одёрнул себя. Но догадка не давала покоя.

Что ж, в Таракановке за Беспоповцевой амурных историй не числилось. А девушка уже поспела. Опять же Москва, новые знакомства. Может статься, и любовь. Кто устоит?

— Твоя сестра, Васёк, разумница и красавица, — обратилась Надежда Степановна к бывшему ученику. — С юных лет полагалась на себя. А со временем на неё стала полагаться и вся семья. Верно? — Мальчик кивнул. — Теперь ты отвечаешь за сестру.

Васёк встал и отправился на кухню с горкой грязных тарелок. Женщины остались вдвоём.

— Когда я была помоложе, мечтала о дочке. — Гостья не оставляла попыток вывести беседу в русло «между нами, девочками». — Я воображала себе, что буду кормить её с ложечки. «За папу, за маму». Но не сбылось…

— А я вот никогда не хотела иметь детей, — прошелестел голос ответно.

— Почему? — ошарашено вопрошала педагог.

— Страшно впускать их в этот мир.

Помолчали. Слышно было, как Васёк гремит на кухне посудой.

— Ну что ж, пора и честь знать! — засобиралась домой гостья. Хозяйка вышла провожать.

— Узкие и вытянутые, примерно 38 размер, — определила на глаз Колдомасова, украдкой глянув вниз. Всё остальное скрыто махровыми носочками.

ЧТО СКРЫВАЕТ ЮРОЧКА?

Зима явилась до срока. Ещё до Покрова земля покрылась белым саваном. Отец Авель полюбовался хороводом снежинок. («Сколько бы тебе ни стукнуло годков — не надоедает».) А потом возобновил давний разговор с Богом.

«Ты дал Своему творению способность стареть и ветшать, и это стало благословением. Ибо старый человек избавлен от страстей и желаний. Единственная его цель — вернуться домой, в истинную свою Отчизну…»

В последнее время они с Юрочкой не покидали кельи, а потому оставались в неведении насчёт последней новости.

— Михей Беспоповцев приехал! — заговорили между тем на пятачке перед «Триадой» — Вся семья в сборе.

Оставался открытым вопрос: с какой целью?

— Надо думать, соляной воздух пацану потребовался. В Москве-то тяжко, угарно.

Эту версию подтвердила и навестившая больного Эмилия. После того, как она уже померила давление и собралась уходить, отец Авель неожиданно высказал интерес к здоровью козы Райки.

— Да что с этой скотинкой сделается! — отвечала хозяйка. — Никакая холера не берёт. — Женский взгляд обратился внутрь себя и, поискав там что-то своё, вновь устремился на пациента: — А с чего это вы заинтересовались моей Райкой? Никак козьего молочка захотелось? Так я принесу!

— Что ж, буду вам признателен! — Больной помедлил, сочтя нужным внести коррективы:-Буду откровенен с вами, Эмилия Сергеевна. — Прозвучавшая в обращении официальность заставила женщину обратиться в слух. А монах возьми да выдай:-Вы ведь так и не завершили ту историю… с Райкой.

«Далась ему моя Райка! Неужели заговариваться стал?»

— Вы, Эмилия Сергеевна, сообщили, что сопровождать Ларису в областной центр не смогли из-за того, что у Райки начались роды. А кто же сопровождал больную?

Фельдшерица перевела дух. Нет, батюшка не соскочил с ума. В его вопросе звучала логика. Она несколько поколебала внешнюю невозмутимость медички, и отец Авель поспешил на помощь:

— Тайна исповеди будет сохранена!

— Но я не ваша прихожанка! И об исповеди речь не идёт. — Взъерепенилась женщина, и на свет Божий вдруг вылезла та самая Райка.

— Кто же спорит? — пошёл на попятную старик, воздев к небу руки. В изгибе правой уже наливался синяк.

— Ну если так… — старушка опустилась на стул. — Меня тогда выручили Беспоповцевы.

— Беспоповцевы?

— Светлана, — поправилась Эмилия Сергеевна. — Очень сообразительная девушка. В один миг собралась. Я ей только свой халат накинула. Уже на полдороге спохватились, что не переодела домашние шлёпанцы. Но вертаться не стали. Плохая примета. Ну и…

— Вы хотите сказать, что сестра Василия сопровождала больную на вертолёте? — приподнял голову больной.

— Да, на том самом, на котором транспортировали и вас.

Отец Авель откинулся в исходное положение, а его пальцы потянулись к бороде.

— Теперь понятно… — проговорил он едва слышно, в большей степени обращаясь к себе. — Но фельдшерица, всё ещё сохранявшая острый слух, осведомилась:

— Что вам понятно?

— Почему мне прекрасная юная дева пригрезилась…