Не буди дьявола

С запада город, насколько было видно из машины, выглядел уныло. Он был, как шрамами, испещрен промышленными зданиями – дохлыми или подыхающими, большей частью уродливыми. Они перемежались с жилыми домами: зонирования как такового не было, то, что было, напоминало в лучшем случае лоскутное одеяло. Навигатор сказал Гурни свернуть с шоссе, и теперь он ехал через скопление маленьких, неопрятных домов, похоже, давно утративших цвет, жизнь, какую-то индивидуальность. Эти места напомнили Гурни район его детства – вечно настороженный, мещанский, полный невежества, расизма и провинциального чванства. Такой ограниченный – во всех смыслах этого слова, – такой безрадостный.

Навигатор в очередной раз подсказал дорогу, и Гурни вернулся мыслями к нынешнему делу. Он свернул налево, проехал один квартал, пересек большую улицу, проехал еще квартал и оказался в другом районе – здесь было зеленее, дома выше, газоны аккуратнее, тротуары чище. Некоторые дома сдавались в аренду частями, но и они выглядели опрятно.

Он проезжал мимо большого разноцветного дома в викторианском стиле, когда GPS объявил: “Прибываем к точке назначения”. Он проехал еще сто ярдов, развернулся и припарковался на другой стороне – так, чтобы видеть крыльцо и входную дверь.

Он уже собирался выйти из машины, когда ему пришла эсэмэска. Он открыл ее. Писала Ким: “Проект запущен!!! Надо поговорить. срочно!!! Пожалуйста!!!”

Гурни решил, что “срочно” – понятие растяжимое, по крайней мере, можно поговорить после встречи с Мизом. Он вышел из машины и направился к дому в викторианском стиле.

Парадная дверь на широком крыльце вела в выложенную плиткой прихожую, в которой обнаружились еще две двери. На стене между ними располагались два почтовых ящика. Ящик справа был подписан: “Р. Монтегю”. Гурни постучал, подождал, постучал громче. Никто не ответил. Он достал телефон, отыскал номер Миза и позвонил, приложив при этом ухо к двери, не зазвонит ли там телефон. Но звонка слышно не было. Когда сказали “абонент не отвечает”, Гурни сбросил вызов и вернулся в машину.

Он откинул сиденье и позволил себе расслабиться. Следующий час он провел за перелистыванием длинных отчетов о происшествии и приложений, описывающих перемещения жертв перед убийством. Он присматривался к деталям, машинально выискивая что-нибудь из ряда вон выходящее, что-нибудь, что следователи проглядели в этом потоке информации.

Но ничего не нашел. Никаких подозрительных связей между убитыми, никаких подозрительных совпадений – кроме того, что все жертвы имели высокий уровень дохода, ездили на черных “мерседесах” и владели недвижимостью внутри прямоугольника 50 на 200 миль. Да и вообще об убитых было известно немного: информация о работе, семье и перемещениях непосредственно перед убийством. Оно и понятно: по всей видимости, критерием выбора жертвы была марка машины. Если убийца выбирал “мерседесы”, какая ему разница, кто за рулем и где он учился?

А что я вообще думал найти? Что в этом деле такого, отчего у меня так зудит?

А еще Гурни хотелось пить. Он вспомнил, что немного позади на главной улице видел магазин. Запер машину и пошел пешком. Магазин оказался пустой обшарпанной лавчонкой с пыльными полками, грабительскими ценами, неприятным запахом и без покупателей. Холодильник с напитками пованивал прокисшим молоком, хотя молока в нем не было. Гурни взял бутылку воды, расплатился со скучающей кассиршей и поспешил убраться из этого места.

Когда он уже сидел в машине и открывал воду, опять пришла эсэмэска: “проверь почту. профиль дп. см. ссылку на прекрасную бекку”.

Он отыскал письмо, открыл вложение и стал неспешно читать: