Не буди дьявола

– Никогда не видел ничего лучше.

– Я тоже. Я его обожаю. У тебя когда-то был похожий, да?

– Но не такой красавец.

– Надеюсь, получится сохранить его в таком состоянии. Я его купил всего пару недель назад на мотошоу в Атлантик-Сити. Я не планировал ничего покупать, но не устоял. Никогда такого не видел, даже у босса.

– У босса?

– Да, я отчасти вернулся на Уолл-Стрит, подрабатываю у людей из прежней компании, хотя сама компания развалилась.

– Но ты по-прежнему в Колумбийском университете?

– Само собой. Мясорубка первого курса. Тонны литературы. Чтобы отсеять немотивированных. Я до чертиков загружен, но какая разница.

В кухню вошла Ким и весело улыбнулась Мадлен:

– Еще раз спасибо за куртку. Я повесила ее в прихожей. Хорошо?

– Отлично. Но я умираю от любопытства.

– Почему?

– Все гадаю, какую гадость ты услышала.

– Что? Ой! Вы слышали, как я это сказала? Мне Кайл кое про что рассказал. Фу! – Она взглянула на Кайла. – Скажи им сам. Я не хочу даже повторять.

– Это… э… про одно странное расстройство. Сейчас, пожалуй, не стоит в это вдаваться. Там надо объяснять. Может, потом?

– Хорошо, спрошу потом. Теперь мне совсем любопытно. А пока что хотите что-нибудь выпить или перекусить? Сыр, крекеры, оливки, фрукты, что-нибудь еще?

Кайл и Ким переглянулись и покачали головами.

– Нет, – сказал Кайл.

– Нет, спасибо, – сказала Ким.

– Тогда просто располагайтесь, – Мадлен указала на кресла у очага в дальнем конце комнаты. – Мне нужно закончить несколько дел. Около шести будем ужинать.

Ким спросила, не надо ли чем-нибудь помочь, а когда Мадлен сказала, что нет, ушла в ванную. Гурни и Кайл устроились напротив друг друга в креслах перед печуркой, около низенького столика вишневого дерева.

– Ну… – начали они одновременно и одновременно же рассмеялись.

Гурни посетила странная мысль: хотя Кайл и унаследовал от матери форму рта и черные как смоль волосы, он смотрел на сына словно в волшебное зеркало и видел себя в молодости – будто двадцать лет передряг как ветром сдуло.

– Сначала ты, – сказал Гурни.

Кайл усмехнулся. Губы у него были от матери, но зубы отцовские.

– Ким рассказала мне про передачу, в которой ты участвуешь.

– Я не участвую собственно в передаче. Более того, от телевизионной части дела я стараюсь держаться как можно дальше.

– А какая там еще часть?

Легко спросить, подумал Гурни, пытаясь подобрать такой же простой ответ.

– Само расследование, я думаю.

– Убийства, которые совершил Пастырь?

– Убийства, жертвы, улики, modus operandi, мотивы, названные в манифесте, гипотезы следствия.

Кайл был удивлен:

– И у тебя есть сомнения в чем-то из перечисленного?

– Сомнения? Не знаю. Скорее, просто любопытство.

– Я думал, все это дело уже разложили по полочкам десять лет назад.

– Возможно, мои сомнения связаны как раз с тем, что никто ни в чем не сомневается. Ну и еще есть несколько странных происшествий.

– Ты про то, как ее полоумный бывший подпилил ступеньку?

– Она так это тебе объяснила?

Кайл нахмурился:

– А как еще это можно объяснить?

– Кто знает? Как я сказал, это любопытно. – Гурни помолчал. – С другой стороны, может быть, это мое любопытство – своего рода психологическое несварение. Посмотрим. Мне бы нужно поговорить с одним агентом ФБР.

– Зачем?

– Я уверен, что знаю столько же, сколько полиция штата, но эти ребята из ФБР любят припрятать любопытные детали для себя. Особенно тот тип, который вел расследование.

– Ты думаешь, что сумеешь что-то у него выудить?

– Может, и нет, но хочу попробовать.

Раздался резкий звон разбитого стекла.

– Черт! – вскрикнула Мадлен на другом конце комнаты, отпрянув от раковины и глядя на руку.

– Что случилось? – спросил Гурни.

Мадлен оторвала бумажное полотенце от рулона, который стоял рядом с раковиной. Рулон упал на пол, но она не обратила внимания – ни на него, ни на вопрос Гурни. Она принялась промакивать полотенцем левую ладонь.

– Тебе нужна помощь? – Гурни встал и подошел к Мадлен. Поднял рулон и вернул его на место. – Дай я посмотрю.

Вслед за ним подошел и Кайл.

– Джентльмены, вернитесь на свои места, – нахмурилась Мадлен. Ей явно было неловко от излишнего внимания. – Я справлюсь сама. Ну порезалась, ничего страшного. Мне нужны только перекись и пластырь. – Она натянуто улыбнулась и вышла из кухни.

Мужчины переглянулись, и оба слегка пожали плечами.

– Хочешь кофе? – спросил Гурни.

Кайл покачал головой.

– Я пытаюсь вспомнить. Дело перешло в ведение ФБР из-за того типа из Массачусетса? Кардиохирурга?

Гурни моргнул.

– Черт, откуда ты это помнишь?

– Это было такое громкое дело.

В лице Кайла вдруг промелькнуло что-то такое, что Гурни понял: конечно же Кайл интересуется такими вещами, ведь это мир его отца.

– Верно, – сказал Гурни. Его кольнуло какое-то незнакомое чувство. – Точно не хочешь кофе?

– Наверное, хочу. Если ты тоже будешь.

Пока варился кофе, они стояли у французской двери. Желтые косые лучи вечернего солнца освещали покрытое остатками прошлогодней травы пастбище.

После долгого молчания Кайл спросил:

– Так что ты думаешь о проекте, которым она занимается?

– Ким?

– Да.

– Это большой вопрос. Думаю, тут все зависит от исполнения.