Не буди Лешего

Да вот только голос, что меня окликнул, принадлежал совсем не Василисе.

— Алеша! Жду тебя, жду, а тебя всё нет! Я уже и по лесу погуляла, твои владения посмотрела. Уже скучать начала. Где тебя носит?

И ведь опять ни одна тварь о гостье моей не заикнулась. Словно все языки проглотили или замерли, мёртвыми притворившись.

Оно и неудивительно. Ведь моя гостья — Мара.

Гостья в любом месте, где жизнь течет — нежеланная.

Опять же, зима скоро. Так что Мара, можно сказать, вовремя. Самая пора всему живому затаиться, потому что пришла она. С косой. Но почему-то ещё и на ступе…

— Ты зачем ко мне предвестника посылала, красавица? — спрашиваю со всем почтением, на какое способен, косясь на Мару, а сам ступу её рассматривая. — Печень мою требовала. Где это видано? Я тебе, чай, не Прометей.

— Да и птичка моя далеко не орёл, — Мара подошла ближе.

— Орёл не орёл а нечисть знатная. Крылья одни какого размаха, — я раскинул лапы. — Утащила бы меня в небо и не поморщилась. Чуть голову мне не проклевала.

— Ну прости, Алеша, — Мара приблизилась ещё. — Знаешь же, люблю я действовать с размахом.

— Угробила бы меня ты своими замашками… Тоже у бабы Яги ступу приобрела? — спросил я, меняя тему разговора, рассматривая её средство летательное. И тут снова заметил гравировку Кощееву. Но в случае с Марой не должно быть сильно удивительно. Всё ж таки она Кощею жена. А вот откуда ступа у Василисы? Решил пока помалкивать.

— А откуда ты знаешь, что от бабы Яги ступа?

Видать, уже попался. Надо бы мох из башки-то вытряхнуть. С Марой шутить нельзя и врать ей тоже не надобно.

— Ну а кто ещё на них летает? — попробовал я выпутаться. — Предположил. Кощей-то, знаю, столярничать не любит.

Кощей мне друг, но шкура мне моя дороже.

— Муж подарил, — Мара приосанилась. — А приобретал, кажись, и впрямь у бабы Яги. Даже вон гравировку набил свою. Я бы свою предпочла, но и так сойдёт.

— Много Яга нынче берёт за такую? — решил спросить. Не то чтобы решил создать столярню конкурирующую.

— Да, считай, целый воз молодильных яблок потребовала, — Мара вздохнула. — И куда ей их столько? Ума не дам! Совсем спятила, старая. Яблочки эти как семечки ест. Хороша, стала, не отнять. Любовь, что ли, какая у неё новая… К тебе не залетала она?

— Баба Яга? Не знаком даже, — тут не соврал. И не стремлюсь к знакомству.

— Из новеньких то у нас ты один считай, — Мара ногтем подбородок поцарапала. — Нежить молодая, неизученная. Остальных-то знаем как облупленных.

— Да и мы с тобой знакомы как под сотню лет.

— Так я не пропускаю новеньких. Все на учёте. Пустишь в дом?

— Пущу, — я дверь открыл, Мару в дом пустил. Ну ладно, я не суеверный.

Глава 11. Жена Кощея

— А муж мой не заглядывал? — прошла, всё осмотрела. Покрутила в руках резные фигурки зверей, мною сделанные. Покачала головой.

— Да я вроде не красна девица, — сказал и прикусил язык. Не то совсем я ляпнул. Не жене Кощеевой такое говорить.

— По красным девицам он большой ходок, что есть, то есть, — Мара на стул присела.

— Давай с такими разговорами к подружкам, не ко мне, — я сел напротив.

— Есть что выпить? — жена кощеева, конечно, внезапная, как… Ну тут понятно и без слов. На то она и Мара.

— Сама ж переживала, что я сопьюсь. Вон намекала мне про печень, — всё не могу забыть пернатую ту тварь.

— Да ладно, не сердись, — Мара вздохнула. — Так есть что или нет? О, что это? Женский волос.

Вот интересно, чей?

— Так это Василисы!

Да как они умеют?!

— Ты как определила? — я спросил.

— Так вижу сразу, — Мара покрутила его в пальцах. Чихнула. И сожгла. В один момент спалила.

— А можешь также все? Только не спали мне дом, — одна беда от этих волосатых девиц. Так вот зачем старательно чесала косу Василиса.

— Признаюсь честно, что немного я ревную, — жена кощеева царапнула себя по бусам. — Но всё же отлегло от сердца. Уж если Василиса здесь была с тобой, то уж наверное сейчас мой муж не с нею.

Я б не был так уверен. Она мне не жена. А наш Кощей меня ничем не лучше. Запомнить он не может — которая из них какая? И так она ему и скажет, где была. Подумалось про ступу. Такая же ведь точно, как у Мары. Что у него там, отп у бабки Ежки?

— Ты ж женщина, хотя и Мара, пойдём, оценишь, — я потащил её из дома обратно в лес.

— Куда идём, Алешенька? Далече? А долететь не хочешь?

Всё-таки смог смолчать про свою ступу. Там слово за слово, увидел, мол, у Васьки, а вот откуда у неё такая? А Маре голову сносить с плечей не обязательно чтоб сразу мужу. Моя будет поближе, хоть я невиноватый.

— Нет, не хочу, да недалече. Вон, до речки.

В реке у нас с Водянычем эксперимент по браге. Мы сделали всё чин по чину, как разумели сами, и флягу ту поставили пока в камыш, чтоб речка остужала. Настаивали, посчитай, всё лето. А чем не повод вот сейчас снять пробу? А то залягу в спячку, Воднейшество всё выжрет в одну харю. Ему во льдах конечно будет скучно. И кто ему что скажет? Ну не ждать же зиму, пока я просплюсь.

— Вообще-то я имела в виду вина какие иноземные… — Мара морщит носик.

— Ты будешь или нет?

— Алешенька, не знаю.

Наверное ведь не к добру пить с бабой.