Не будите спящего барона

– Да и пес бы с ними, – безразличным тоном отозвался Аллен. – Расскажешь, как тут было, и пускай нас ищут. Не волнуйся, тебя они не тронут – все понимают, что ты не при делах. Да и заведение, где можно глотку промочить, всем нужно, так что не дергайся зря. И где наш заказ?

Некоторое время толстяк молчал, словно впал в ступор, и Ирма даже начала волноваться за его психическое здоровье, однако он, судя по всему, просто таким образом переваривал новую информацию. Очевидно, сообразив, что Аллен прав, хозяин постоялого двора моментально успокоился и, всплеснув руками, звучно хлопнул себя по ляжкам:

– Ай-вэй, а кто теперь платить за них будет…

– Ну, уж точно не мы, – равнодушно хмыкнул Аллен. – И где наш заказ, я спрашиваю?

– А кто тогда? – слова о заказе пузан благополучно пропустил мимо ушей.

– Слушай, Элтон, давай ему сами здесь все сожжем, чтоб не мучился, – повернулся барон к товарищу.

– Это можно, – целитель потянулся так, что хрустнули кости.

– Я господину маркизу… господину Сентинко жаловаться буду!

– Это я теперь маркиз, – усмехнулся Элтон. – И твоя хибара стоит на моей земле. Ну так что, сжечь твою халупу, или ты все-таки принесешь нам поесть?

Хозяин постоялого двора исчез, как по волшебству. Сообразил, видать, что шутки кончились, и перед ним действительно фигура, облеченная властью. Ирма повернулась к Селесте, которая сидела и с легкой улыбкой наблюдала за происходящим. Конечно, особой симпатии к магичке Ирма не испытывала, но за эти дни девушки успели немного притереться друг к другу. Сидела же Селеста к Ирме ближе всех, и, соответственно, разговаривать с ней было удобнее.

– Зачем они с ним так? – шепотом спросила Ирма.

– Все правильно, – так же вполголоса отозвалась Селеста. – Местные – народ простой и незамысловатый, под сильного прогнутся и будут верно лизать ему сапоги, а слабому не задумываясь воткнут нож в спину. Этой жирной свинье только что показали, кто здесь главный, только и всего, разом снимается очень много проблем.

Однако продолжить разговор не получилось. Едва мужчины расселись, как один из тех двоих, которых Элтон не смог распознать, встал и направился к ним. При виде него Ирма с трудом подавила желание сжаться, как мышка, и уползти под стол. Следующим желанием было воткнуть ему нож в грудь по самую рукоять. Неброская дорожная одежда скрывала фигуру незнакомца, а шляпа, надвинутая на глаза, не давала рассмотреть его лицо, но походка-то, походка… От нее никуда не денешься, никакая мешковатость одежды не в состоянии скрыть нечеловеческую плавность движений. А еще незнакомец чуть заметно приволакивал ногу. Очень узнаваемо приволакивал. Перед Ирмой был эльф, и не абы какой, а один из тех, кто в свое время продавал ее в рабство.

– А где прежний маркиз? – эльф не соизволил поздороваться. Они вообще никогда не здороваются с представителями иных рас, считая это ниже своего достоинства. По этому признаку их очень часто вычисляли.

– Помер, – отмахнулся Элтон. – Все, иди отсюда, не мешай.

Пожалуй, сейчас он с хамством точно переборщил, подумала Ирма. Если эльф сочтет себя оскорбленным, человеку конец. Однако на сей раз эльф сдержался, только бросил с непередаваемым презрением в голосе:

– Я бы советовал вам найти его наследников и передать титул им. И еще. Даже само подозрение, что один из нас может соблазниться гоблиншей и тем более переспать с нею, может быть расценено как оскорбление. Не забывай этого, человек.

Неизвестно, что намерен был ответить Элтон и ответил ли бы он вообще, но тут вмешался Ричард. Повернувшись и разом оттерев целителя назад своими широченными плечами, он ухмыльнулся в лицо не ожидавшему этого и потому чуть отшатнувшемуся эльфу:

– Зато гоблины твоей мамашей наверняка соблазнились. Пшел вон.

Ирма не поверила собственному разуму. От оборотня в сторону эльфа изливалась могучая, абсолютно незамутненная волна ненависти. Как такое возможно? Да, в детстве ей приходилось слышать сказки о том, что как эльфы ненавидят оборотней, так и оборотни ненавидят эльфов, но девушка знала Ричарда уже не первый день и помнила, что изначально он испытывал к ней легкий, но притом доброжелательный интерес, постепенно трансформировавшийся в обычную симпатию. Тогда же она сделала вывод, что в вопросе взаимной нелюбви все зависит от воспитания. Ей и в голову не могло прийти, что других эльфов оборотень-эстет может воспринимать совсем иначе.