Не будите спящих красавиц

— Если ты не возражаешь, я хочу спросить у тебя совета по поводу тещи. Как мне ее укротить?

— Возражаю, — психолог поднял ладони вверх, как плененный фриц под Сталинградом, — все вопросы по записи и за деньги.

Еврейские корни надежно стояли на страже интересов хозяина. Вот бы Михеичу такую деловую хватку.

Между тем, за окном совсем стемнело, и в приоткрытое окно вереницей паломников потянулись первые комары.

Водка закончилась на самом интересном месте, когда шеф пытался доказать гостю, что в «Диогене» живет настоящий домовой:

— Да я тебе клянусь самым дорогим, что у меня есть. Веришь, брат?

Брат не верил. Быть может потому, что клялся Михеич Венерой Петровной, которая по совместительству была не только мамой его супруги, но и главным несчастьем всей жизни.

Шеф не врал, ни про Селивана, ни про то, что содержание тещи влетало ему в копеечку. Дошло до смешного: начальник встал на четвереньки и полез под стол за доказательствами.

Селиван не выдержал такого унижения своего кумира и спрыгнул с подоконника, на лету обернувшись котом.

— А, вот и он, — шеф торжествующе поднял домового над головой, — смотри, Саня.

— Да это же обычный кот, — психолог попытался потрогать животное, — только имя у него странное для кота — Домовой.

— Саня, ты посмотри повнимательней, — Селивана сунули под нос собутыльнику, — какой же это кот?

Саня посмотрел, даже под хвостом — кот как кот — и пожал плечами.

Домовой покорно болтался в хозяйской хватке, всем видом изображая правоту гостя. Михеич плюнул с досады, отпустил домовика и пошел к мини бару за новой бутылкой.

Александр Сергеевич пригладил реденькие волосики и ладонью расправил смятую газету на столе. В его аккуратной бородке застряли крошки колбасы. По странному стечению обстоятельств газета оказалась той самой. Михеич вернулся с бутылкой любимого коньяка и заметил, как гость изучает первую полосу.

— Илья, да ты у нас известная всему городу персона.

— С некоторых пор, — скромно ответил шеф, — слава начала меня утомлять.

— Ты прав, — вздохнул Александр, — в такие моменты хочется напиться и забыть.

— Я бы хорошо заплатил за то, чтобы забыл не я один, — шеф смял газету и бросил ее в корзину.

— Расслабься, друг. Мой личный психотерапевт считает, что лучший способ снять напряжение — это пойти туда, где никто не услышит и как следует поорать.

Главный прихлопнул особенно нахального комара и спросил:

— Саня, у тебя тоже есть психотерапевт? Разве ты не можешь лечить себя сам?

— Конечно, нет, — психолог на свет разглядывал темную жидкость в бокале.

— Понимаю, — кивнул Михеич, — профессиональная этика не позволяет.

— Не в этом дело. Просто я дорого беру.

Коньяк сделал то, чего не смогли добиться водка в паре с вином. Послал в нокаут и гостя, и хозяина, одновременно лишив возможности дойти куда бы то ни было.

За окном глаза светофоров заморгали одинаковым желтым светом. Редкие машины проносились мимо, шурша колесами по асфальту. Объевшиеся комары, виляя в воздухе, устремились обратно на свежий воздух.

Шеф открыл глаза глубоко за полночь. Он растолкал Александра и разделил остатки коньяка. Но психолог пить не стал. Нетвердым шагом он направился в туалет, откуда вернулся, немного освеженный, с мокрым лицом.

— Наверно, мне пора, — гость, шатаясь, поднялся.

— Саня, ну куда тебя несет на ночь глядя? Спи здесь, — шеф распахнул дверь в комнату, где я вместе с телом лежала на кровати.

Благодарный за то, что никуда не надо идти по темноте, Александр приблизился к моему ложу и попытался сфокусировать взгляд.

— А это еще что такое? — задал он вопрос, когда его глаза собрались в кучу.

— Не что, а кто, — назидательно продемонстрировал указательный палец Михеич, — это Маша.

— А, понятно, — психолог прилег на живот рядом с моим телом и подпер ладонями подбородок для устойчивости.

— А ты красотка, — сообщил он мне результат наблюдений игривым тоном, — давай знакомиться. Я — Александр, как Македонский.

Он попытался прижать окаменевшее тело к себе, но, с удивлением отпрянул.

— А их, что, теперь не из резины делают?

Отлучавшийся по нужде Михеич, не вникнув в суть вопроса, ответил:

— Что ты, она как гранит. Если добавить весло, то в парке можно ставить.

— Прямо как Венера Милосская, только с руками, — восхитился гость.

— Такая же красивая?

— Такая же твердая. А может мы ей, того, руки оторвем? Ну, чтобы совсем похожа была?

Михеич замотал головой:

— Не, не надо. Ей еще весло держать.

Не ожидала, что внутри психолога скрывается кровожадный маньяк. Я на всякий случай выбралась из тела и воспарила к потолку.

— А грудь могли бы и побольше сделать, — сказал эскулап и попытался ущипнуть меня за бок.

Ну, шеф, ну удружил. Я разозлилась не на шутку. А тут еще Внутренний Голос подлил масла в огонь:

— Маха, у тебя есть все шансы сегодня же освободиться от заклятья.

— Да я лучше навсегда такой останусь, чем буду целоваться с этим старым козлом, — вспылила я.

Михеич лег с другого края так, что мое тело оказалось между ним и гостем, и предложил:

— Давай спать.

Александра не пришлось долго уговаривать. Он сунул под голову ладони, сложенные лодочкой, и охотно закрыл глаза.