Не будите спящих красавиц

Впереди на тропинке показалась толпа людей. Когда мы подъехали ближе, стало видно, что это ученики. Они шли парами, взявшись за руки, и вертели головами по сторонам. Вела экскурсию молодая симпатичная женщина. Строгая прическа, очки в черепаховой оправе и узкая юбка чуть ниже колена, а также белая блузка, застегнутая на все пуговицы, выдавали в ней педагогическое призвание.

Она остановилась и подняла руку. Дети по команде столпились вокруг нее и дружно поздоровались. Я прямо восхитилась, возможно, собак дрессировать у нее получилось бы не хуже. Учительница развернула свиток, который держала в другой руке и пробежала глазами по тексту.

— Так, леший, кикимора, русалка, бабушка Яга, Кощей, — вслух проговаривала она написанное, — кто же вы у нас. А, вот, нашла — Алеша Попович.

И уже другим голосом, полуобернувшись к подопечным, продолжила:

— Внимание, класс. Перед вами Алеша Попович. Один из трех знаменитых богатырей русских былин. Художник Васнецов двадцать лет рисовал картину, кто знает, как она называется?

— Богатыри, — хором продекламировали дети.

Поблизости затрещали кусты, и зашуршало в траве. Лесные обитатели предпочли обезопаситься на всякий случай, поддавшись инстинкту. Мне захотелось последовать их примеру.

— На картине он изображен справа с луком в руке, — продолжала она ликбез, — самый слабый из троицы, но зато играет на гуслях. Если мы его попросим, то он исполнит нам русскую народную плясовую или споет какую–нибудь песню.

Напрасно она это предложила, ее просто вчера в Дремучем лесу не было, когда мы коня богатырского заряжали. Она бы не стала так рисковать.

Мурзик мужественно молчал. Наверняка постеснялся поправить, потому что страх перед учителями после школы еще не прошел. А может, понравилось, что его за героя посчитали.

— Песню, песню, — скандировали вразнобой ученики.

На шум из кустов вышел лесовик в парадной косоворотке и неразношенных лаптях. У пояса болтался зачехленный топор. Дети разом замолкли и повернулись к вновь прибывшему лицу. Тот кивнул Мурзику как давнему знакомцу и тоже достал из–за пазухи свиток.

— Четвертый «В», если не ошибаюсь, — уточнил он у женщины, сверившись с бумагой. Та кивнула.

— А я Иван Валерьянович, здешний леший, — важно произнес он и слегка поклонился.

— Здравствуйте, — хором заорали детишки. С веток улетели последние птицы, даже кузнечики замолчали в траве.

— Иван, как Сусанин, — прошептала я.

— Расслабься, — посоветовал Голос, — тот был Осипович и любил поляков водить, а не экскурсии.

— Пойдемте со мной, — Валерьяныч улыбался, хоть и видно было, что через силу, — я вас на своем колесе обозрения покатаю.

Дети попрощались с Мурзой, и пошли за лесовиком в чащу. Жорик без команды двинулся дальше.

— Кстати, — вдруг сказал стажер, — давай коня Кауркой назовем, как у Алеши Поповича.

— Если Георгий не против, — ответила я, — то я тоже не возражаю.

Жора был согласен, о чем сообщил кивком конской головы. Наш Каурка, правда, был черным, к тому же расписанным цветочками, но кого волнуют такие мелочи.

К дубу мы пришли в обеденный перерыв, о чем сообщала табличка с часами работы, которой раньше не было. Котофей, слава богам, сидел под деревом и кушал бутерброд с колбасой, почему–то перевернутый вверх ногами.

Мурз шумно спешился и еще громче сглотнул. Баян намек понял, гостеприимно предложил пообедать с ним за компанию. Ученик благодарно согласился и взял протянутую Котофеем фляжку. Хмельный дух поплыл над полянкой. После четвертого «В» это оказалось не лишним. Понимаю, почему методы Александра Сергеевича с такой легкостью прижились на просторах русских сказок.

Жуя бутерброд, Мурзик поведал о злоключениях, выпавших на нашу долю. Котофей только ахал, не забывая прикладываться к пойлу и закусывать извлеченным из кармана огурцом.

— Я тебе скажу, почему носочки заблудились, — обрадовал он нашу компанию, — таможня во вселенную раньше в той стороне была, пока не закрылась на карантин.

— Какой карантин? — удивился стажер.

— Знамо дело, какой. Обыкновенный. В прошлом месяце три поросенка гриппом заболели, причем одновременно. Вот Берендей и распорядился, таможню закрыть, а их на шашлыки отправить.

— А причем тут три поросенка? — уточнил Мурз.

— Так они там раньше работали, — пояснил Баян.

— Надо же, какой заботливый у вас царь, — задумчивый стажер жевал колбасу. — Мало того, на больничный посадил, так еще и вечеринку для них закатил по этому случаю.

Котик не уточнил, что имел в виду совсем другое, когда упомянул о шашлыках, за что я была ему безмерно благодарна. Пусть лучше Мурзик как можно дольше остается добрым и наивным парнем.

В тени могучего дуба отдыхать было гораздо приятней, чем путешествовать под открытыми небесами. Чуть захмелевший Мурз прислонился к теплой коре и смежил веки. Листья над головой слегка трепетали, озорной ветерок запутался в могучей кроне как в зеленом лабиринте. Странно, а в ночном лесу в нашу первую встречу листьев почти не было. И когда они успели вырасти?