Не будите спящую пантеру

Вернувшись в свое купе, я ощутил легкий аромат терпко-сладких духов. Приснится же такое.

Когда я выходил из поезда, проводник сказал мне с затаенной завистью:

— Везет тебе, полковник, мне бы такое даже во сне не приснилось.

Мой сон и мне самому не давал покоя. Неужели я даже не спросил имени моей незнакомки? Неужели я не сказал ни одного слова, чтобы как-то выразить восхищение ею? Нет, это был просто сон.

С течением времени сон не только не забывался, но обрастал все более чувственными подробностями и я с закрытыми глазами мог описать ее, начиная с волос и заканчивая пальчиками на ногах.

Правда, я не слышал ее голоса, но, судя по правильным чертам лица, четко выраженной подбородочной ямке, ровным зубам и небольшому языку, у нее должен быть приятный мелодичный голос. Если бы она говорила шепотом, то этот шепот мог бы усмирить и привести в блаженное состояние даже уссурийского тигра, поймавшего когтями свою добычу.

Что бы сказал Хайям по этому поводу?

   Пей, офицер, свое вино,
   Среди людей мудрей оно,
   Ты пьяный чувствуешь одно,
   А протрезвел — нет счастия давно.

Неужели мне осталось только вино, чтобы не кончался этот сон?

Если все же исходить из того, что мой сон в поезде был не сном, а реальностью, то мое видение должно было исчезнуть где-то в районе Белогорска, а затем отправиться в направлении города Благовещенска.

Такие феи могут жить только в небольших губернских городках на берегу полноводной реки, окруженной легендами и темными историями о разбойниках-казаках, коварных хунхузах и бедных спиртоносах, которых отстреливали с той и другой стороны. Такие женщины были либо атаманшами, либо хозяйками притонов, где собирался оголтелый народ различных сословий и званий для того, чтобы сбыть шальную деньгу, выпустить свой кураж и дурную кровь, и к рассвету разойтись по своим местам, чтобы в присутственное время ничего не напоминало о том, что за благообразием писаря скрывается разбойник по кличке Ванька-каин.

Была осень, вернее, окончание осени, моросил легкий дождик, который на следующий день должен был дополниться снеговыми хлопьями и внезапно прекратиться, оставив на дорогах и тротуарах пластинки ледяного стекла и забереги на реке Амур.

Была последняя перед ледоставом встреча с представителями сопредельной погранохраны, чтобы договориться о совместных действиях в случае возможных нарушений границы или стихийных бедствий. Я был командирован от управления пограничного округа на встречу, чтобы обсудить вопрос о пропуске «челноков», которые только-только начинали свою деятельность по снабжению России китайским ширпотребом.

Встреча прошла традиционно хорошо и закончилась в ресторане. Китайцы торопились домой, поэтому неофициальная часть встречи была скомкана, и мы полуголодные вернулись в управление пограничного отряда.

Обменявшись мнениями по результатам встречи и поставив задачи по оформлению достигнутых договоренностей, все пошли по домам. Я отказался от машины и в надвигающихся сумерках пошел в сторону гостиницы «Юбилейная», где меня разместили.

Я люблю осенний дождик, и у меня было прекрасное настроение.

   Люблю я дождик моросящий
   И в нем гуляю, как в тумане,
   Как будто я не настоящий,
   А чужеземец, марсианин.

   Хожу я, вниз потупив очи,
   Я не железный, вам клянусь,
   Как беспокойны ваши ночи,
   Как мне опасна ваша Русь.

   Боюсь, что заповедь Пророка
   Я каждодневно нарушал,
   В глазах урусок бес порока,
   Его я близко принимал.

   Мне не доступны рая пэри,
   Они мне снятся по ночам,
   Но я тебе открою двери
   И уважение воздам.

   С тобой гуляли мы по Раю,
   Нам улыбались наши Боги,
   Сегодня ходим мы по краю
   И нет волнений и тревоги.

Внезапно перед моими глазами мелькнуло что-то воздушное с длинными волнистыми волосами, в пальто-свингер и высоких кожаных сапожках на каблуках-шпильках.

— Здравствуй! — громко сказал я.

Видение развернулось на одном каблуке, внимательно посмотрело на меня и также громко ответило:

— Здравствуй, ты все-таки нашел меня!

— Нашел. И искал очень долго. Пойдем со мной, иначе ты исчезнешь, и, может быть, навсегда. Если тебе нужно куда-то позвонить, то позвонишь из моего номера.

Она взяла меня под руку, и мы пошли в сторону гостиницы. Мы ничего не говорили, потому что крепко сплетенные руки сами говорили о том, что мы долго не могли сказать другу другу из-за разлуки.

Те времена отличались пуританскими взглядами служащих гостиниц, но нам никто не сказал даже слова.