Не будите спящую принцессу

Впрочем, до всей этой публики, как справедливо заметил Кирдык, еще предстояло добраться. А я привыкла бороться с трудностями в порядке их поступления. Сейчас предстояло обеспокоиться о двух вещах: о снабжении нашего отряда провиантом — все запасы мы уже подъели, и о возможных стычках с кочевниками. С первым, слава богам, сложностей не возникло. Кроме Ауди и Шланга, от которых толку было никакого, все умели либо добывать пищу, либо ее готовить. Граф Бан оказался опытным охотником. У него было вышло разногласие с Кирдыком, повадившимся бить сусликов. Граф-воевода настаивал на том, что сусликов есть не подобает. Но степняка неожиданно поддержал конунг Ауди. Он нашел сусликов вполне приятными на вкус. Ласкавый считал, что вкус так себе, но зато в сусликах много сала. Миннезингера никто не спрашивал, но он и без того сметал все, что можно и нельзя. Поэтому его сетования на то, что он до и после периода славы не ел досыта, уже не трогали. Короче, от бескормицы ни мы, ни лошади не страдали. От жажды тоже — здесь все-таки была степь, а не пустыня, и Кирдык умел находить родники, не растеряв этого умения за годы службы в ОНО.

А вот с кочевниками так гладко обойтись дело не могло. И не обошлось. Но совсем по-другому, чем мы ожидали.

С начала нынешнего лета попадание на пожар стало для меня недоброй традицией. Хотя, если Золотой Фазан, за которым мы все охотились, и есть легендарная жар-птица, чего иного приходится ждать?

До того, как на нас пахнуло дымом, мы покинули территорию Оркостана. Не знаю, как Кирдык это определил, по мне степь как раньше выглядела, такой она и осталась.

И тут Кирдык поднялся на стременах, привычно потянул носом и сказал:

— Горит... Давно горит.

Через несколько мгновений я и сама почувствовала запах паленого. Но для того, чтоб определить, давно ли горит, у меня недостаточно тонкое обоняние.

— Что здесь происходит? — спросил граф Бан.

— Набег, — с уверенностью ответил Кирдык. —Урки напали на урхов. Или наоборот.

Конунг Ауди довольно заурчал и потянулся за топором.

— Погоди, — остановила я его. — Я не скальд, но тоже могу сказать вису.

Не рвися к бою,
Не узнав, что там такое!

— Плохая виса!

— Зато правильная. Кирдык, поедем вперед, глянем, что там происходит.

Орк согласился. Служба в ОНО сделала его более осторожным, чем его сородичи. Но к бою он был готов. Я тоже на всякий случай зарядила арбалет.

За холмом у ручья мы увидели довольно большое стойбище, возле которого шла рубка. Некоторые юрты прогорели дотла, а другие стояла невредимыми.

— Нет, это не урхи... — промолвил Кирдык. — Это перемячи. Или белыши... Видишь, как юрты окрашены?

— Белыши?

— Племя такое. Типа мирных орков. Относительно.

— Ничего себе мирные — вон как саблями машутся.

— Это каждый степняк умеет... Странно, странно, очень странно. Не набег это, нет.

— Почему?

— Овцы... Видишь?

— Вижу, вон — за ручьем бродят.

— А не должно быть овец! Лошадей нет — это я понимаю, угнали. Но овец бы урки ни за что не оставили. И юрты бы пограбили. А эти... их как будто случайно опалили.

— А если урков-урхов здесь не было, с кем же они сражаются?

— Да в том-то и дело, что сами с собой!

Я присмотрелась. И тут же услышала:

— Эй, орк, эти твои парни — они что, все хромые, слепые и косорукие?

Вся компания, не дожидаясь нашего сигнала, подъехала и взирала на происходящее у стойбища. Свое недоумение выразил конунг Ауди. И я была склонна с ним согласиться. Конечно, мне не ведомы были воинские традиции этих куличей... или белышей... Но, даже представив себе, что они, в отличие от других степняков, имеют обыкновение сражаться пешими, я все равно была уверена, что они должны стремиться победить и поразить противника. Я видела на земле нескольких убитых, но... Кирдыку показалось, что юрты не были подожжены, а загорелись случайно. Точно так же у меня сложилось впечатление, что эти люди погибли случайно. Нет, они сражались не друг с другом, как мы решили вначале. Они как будто стремились поразить невидимого врага. И если бы этот враг существовал в действительности, убитых было бы больше. У меня возникло чувство, что погибшие пали, наткнувшись на сабли соплеменников. Остальные же махали руками, рубя пустоту и переминаясь с ноги на ногу. Как будто...

Я опустила арбалет. И весьма пожалела о дубинке, оставшейся в кабинете Ласкавого. Впрочем, где тот кабинет...

— В чем дело? — нахмурился граф-воевода.

— Они околдованы, господа. Посмотрите сами — разве нормальные люди так себя ведут? Даже нормальные орки?

— Откуда я знаю, может, они напились чего-нибудь, — предположил Ласкавый.

— Орки — народ непьющий и некурящий, — возразил Кирдык. — А это вообще белыши...

— Они душою в Вокзалле, — заявил Ауди, — в зале посмертной битвы. Смотрите — здесь только воины, нет ни детей, ни женщин, ни стариков.

Это конунг верно подметил. Куда ж подевалось небоеспособное население?

— Они нас не видят? И не слышат, так? — полюбопытствовал Шланг.

— Похоже, что да.

— Тогда объезжаем их к пи-пи-пи, хватаем баранчиков пожирнее и валим себе дальше.