Не было бы счастья

Швейцар был уже наготове, так что задержки не произошло. Ярослав выскочил на крыльцо, огляделся. Естественно, ее нигде не было.

— Черт побери, — снова выругался он и побежал к машине.

В кафетерии было, конечно, теплее, чем на улице, хотя холоднее, чем в отдельном кабинете ресторана. По ногам здорово дуло. И главное, плохо получалось думать. Нельзя сказать, что мешали посетители, их как раз почти не было. За последний час, кроме нее, сюда заглянули только две парочки — одна перекусить, а вторая потискаться в теплом помещении. Да еще пожилой мужчина, явно постоянный посетитель. Он только вошел в дверь, а продавщица уже включила кофеварку и положила на тарелочку два бутерброда: один с сыром, второй с колбасой. Лариса заметила, что сахар в кофе она не положила. Мужчина, подойдя к прилавку, молча протянул пятидесятирублевку, сгреб сдачу, так же молча выданную продавщицей, забрал кофе, тарелочку с бутербродами и устроился за стоячим столом у окна. Минут через десять он, так и не обменявшись с продавщицей ни единым словом, ушел.

Так что свалить невозможность думать на шум и болтовню было невозможно. Честно говоря, ощущение было такое, словно мысли тоже заморозились и никаким кофе их отогреть было невозможно. Кстати, о кофе… Лариса посмотрела на выстроившиеся перед ней три пустые чашечки, встала и снова подошла к прилавку:

— Кофе, пожалуйста… так, заварное, буше и картошку я уже брала, давайте бисквитное.

Наливая кофе, продавщица безразлично заметила:

— Через час мы закрываемся.

— Ясно. Спасибо, что предупредили. — Ларисе не удалось сдержать легкого вздоха. Впрочем, женщина за прилавком не обратила на это никакого внимания.

Лариса вернулась за свой столик. Вкуса кофе она уже не чувствовала, но он был горячий, а больше ей ничего в этот момент не требовалось.

Значит, через час отсюда придется убираться. Впрочем, в любом случае надо возвращаться домой, не оставаться же в этом кафетерии на всю жизнь. Хотя здесь, конечно, очень мило. Можно даже сказать, стильно. Интересно, если кафетерий относится к ресторану, может, его тоже Ярослав оформлял? Так, опять возникает Ярослав. Нет уж, вот его мы вспоминать не будем, нам это совершенно ни к чему. Его надо забыть. Забыть? Да запросто! Нет, не было и никогда не будет никакого Ярослава. А что было? Ничего. Легкий обман зрения, бывает. Мираж в жаркую погоду.

Дверь открылась, и Лариса поежилась от ледяного ветра, влетевшего в помещение. Щуплый очкастый паренек, заскочивший вместе с ветром, не глядя по сторонам, сразу направился к висящему на стене таксофону. Господи, какая же она дура! Нужно просто позвонить кому-нибудь… Кому? Спокойно. Она всю жизнь прожила в этом городе, неужели у нее не найдется человека, которому можно позвонить в одиннадцать часов вечера, время, между прочим, еще совершенно детское, и попросить отвезти ее домой? Естественно первой в голову приходит Наталья, она приедет, вопросов нет, но потом открывать каждую Наташкину книжку и с ужасом искать сцену, как героиня сбежала из ресторана? Она, конечно, никогда в жизни ничего подобного не напишет, но все равно… нет, невозможно. Люська? У них нет машины. Ничего страшного, Люська может приехать на троллейбусе и привезти пальто и сапоги… Лариса посмотрела на свои ноги, онемевшие уже от холодных сквозняков, гуляющих по залу, — нет, лучше валенки.

Но с Люськой придется разговаривать, она потребует наиподробнейшего отчета, а это слишком дорогая цена. Может быть, потом, когда-нибудь, она ей все и расскажет, но не сегодня и не завтра, это уж точно!

Парень тем временем торопливо заверил кого-то, очевидно, любящую мамашу, что конспекты у Лешки просто класс и они сидят не поднимая головы, но раньше чем через пару часов он точно не вернется, а может, и ночевать останется у того же самого Лешки. Получив разрешение на ночевку, он повесил трубку, довольно громко сказал: «Йе-с-с!» — и выбежал на улицу. Соврал он мамуле или сказал правду; Лариса сказать не решилась бы.

Ну хорошо, а если звонить не Люське, то кому? Она подошла к таксофону, поискала в сумочке карточку, вставила ее в щель. Ха, да любому, кому ни' позвони, объяснять, как она оказалась здесь, без пальто и в туфельках, все равно придется. Довольно тупо глядя на висящую рядом с таксофоном небольшую доску с аккуратными объявлениями, Лариса пыталась убедить себя, что от Люськи можно будет отделаться, например, сказав, что смертельно устала, и пообещав рассказать все завтра… Н-да, с кем-нибудь такой номер, может, и прошел бы, но не с ее обожаемой подружкой. Уж она-то пожелает вытрясти все подробности немедленно. Уж будьте любезны!

Туг глаза ее уперлись в короткое слово из пяти больших букв, напечатанных жирным шрифтом: «ТАКСИ». Что такое? Лариса моргнула и сосредоточилась на объявлении, наклеенном в правом верхнем углу доски. Частное такси? В любое время дня и ночи? И номер телефона? Вот оно, решение всех проблем! Господи, сделай так, чтобы это было правдой! Она уже лихорадочно жала на кнопки.

Несколько секунд мучительной тишины, потом щелчок, один длинный гудок, и трубку тут же сняли.