Не было бы счастья

— Вот совершенно никакого желания! — искренне сказала она. — Да и не о чем, по-моему…

— Где ты была?

Лариса повесила пальто на вешалку, сбросила туфли, босиком прошла в комнату, села на диван, подобрав под себя ноги и тщательно расправив юбку.

Ярослав посмотрел на неаккуратно валяющиеся туфли, не заходя в комнату, встал в дверях, сунув руки в карманы, уставился на нее:

— Где ты была?

Наконец она посмотрела ему в глаза. Никакого удовольствия, впрочем, ему это не доставило — глаза были пустыми и холодными. Безжизненными.

— В кафетерии за углом. Было холодно. Я сидела там, пила кофе и думала. Потом увидела рекламу круглосуточного такси, позвонила. Приехала домой. Все.

— Все?! — Казалось, он сейчас взорвется от злости. — Все?! Ты сидела в кафе и пила кофе? Думала? Это я думал! Я черт знает о чем думал, пока носился по городу, искал тебя! Вокруг квартала три круга сделал, тебя нет! Приезжаю сюда, тебя нет! Где искать, в какую передрягу ты вляпалась?! Еду как дурак по всем зоомагазинам, все закрыто, ночь же!

— А в зоомагазины зачем? — невольно заинтересовалась Лариса.

Ярослав молча прошел в комнату, сел в кресло напротив дивана, наклонился вперед, опустив плечи и опершись руками о колени. Потом проворчал недовольно:

— Ты же сама сказала, что пойдешь попугая покупать. Смешно, конечно, но тебя нигде не было… Я просто не знал, что делать.

— Боже! — Ларисе вовсе не было смешно. Приложив ладонь к щеке, она смотрела на него.

— Лара, Ларочка, ну зачем все это? — почти взмолился Ярослав. — Так все было… чудесно! Ты сама сказала, что я тебе нравлюсь, ну а ты мне… дурацкая история, давай все забудем!

— Ты знаешь, — холодно сказала она, — я пришла к такому же выводу. Действительно, дурацкая была вся эта история, и лучше мне обо всем этом забыть. Мне очень жаль что я заставила тебя тревожиться, но теперь, когда ты знаешь, что со мной все в порядке…

— Какой, к черту, порядок! — перебил он. — Ты на себя не похожа!

— Хорошо, я все-таки попробую объяснить, только чайник поставлю. Извини, я замерзла. — Она легко спрыгнула с дивана, пошла на кухню, повозилась там немного, чем-то позвякивая. Ярослав терпеливо ждал.

Вернулась, не глядя на него, открыла шкаф, дослала оттуда шерстяные носки, натянула на ноги. Высокие, почти как гольфы, полосатые красно-синие носки составляли с парадным зеленым платьем потрясающий ансамбль, но он не в состоянии сейчас был оценить этот авангард. Просто смотрел на Ларису и ждал, когда она заговорит.

— Хорошо. — Она не стала садиться обратно на диван, стояла перед ним, обхватив плечи руками, словно все еще продолжала мерзнуть. — Только придется с самого начала… Дело в том, что я вышла замуж довольно рано, еще в университете, и, естественно, по великой любви. Мы прожили семь лет и, хотя сейчас трудно в это поверить, были абсолютно счастливы. По крайней мере я. Знаешь, я не помню за все эти годы ни одной серьезной ссоры, ни одной обиды, только абсолютное взаимопонимание и доверие.

У Ярослава заныли скулы, он слишком сильно сжимал зубы, пока она говорила. Какого, спрашивается, черта она опять толкует ему про своего возлюбленного супруга и счастливую жизнь рядом с ним?