Не было бы счастья

— Я на лестницу выйду на пару минут, — Кира Сергеевна укоризненно покачала головой. Хотелось курить, но при матери она не могла. Прошлое шло за нею по пятам. Скользнев опять со своими философскими размышлениями на пьяную голову. А если отключиться от его бредней, остается еще более интригующая история с первой супругой Георгия. В ее голове засел вопрос, ответ на который не дал пока никто. Мартов не стал подробно останавливаться на этом. И его странные намеки на призраков… Он ведь ничего не говорит просто так, это Лита поняла сразу.

На лестнице у раскрытого окна стоял сосед Богдановых по площадке. Когда Лита жила у Скользнева, она, приходя в гости к родителям, изредка беседовала с ним за сигареткой-другой. Теперь их общения у открытого окна стали более частыми. Сегодня Николай выглядел хуже, чем перед отъездом Литы на юг. Он докуривал сигарету без фильтра. Его руки дрожали, как при сильном волнении. Но Лита знала истинную причину.

— Привет, Коля, — спускаясь к нему, улыбнулась она. Сосед галантно поднес ей горящую спичку. Прикуривать было трудновато из-за непрекращающегося дрожания его исхудалых рук, но Лита оценила проявление внимания. — Давно мы с тобой не виделись, и к моим пожеланиям, вижу, ты не прислушался.

— Не говори, соседка, совсем пьянью стал Николай Николаевич Сенцов. Позорю фамилию и предков своих. Родственники совсем махнули на меня рукой. Кроме матери, всем я противен. — Он бросил жадный взгляд на Литину пачку «Мальборо», женщина перехватила его и молча протянула сигарету. — Спасибо, ты всегда меня без слов понимала.

— Отчего в прошедшем времени? Нотки прощания в голосе слышу.

Наслаждаясь сигаретой, Коля оперся о стену, прикрыл глаза. Ему еще не было и сорока, но образ жизни состарил Сенцова раньше времени. Худой, заросший трехдневной щетиной, он вызывал у Литы щемящее чувство жалости. Несмотря на нищенское существование, он упрямо находил способ каждый день принять чего-нибудь горячительного. Заработок грузчика на рынке плюс крошечная пенсия старушки-матери — вот и весь доход. Пил он порой беспросветно, лишая почта слепую, практически не встающую с постели старушку куска хлеба. Потом вдруг приводил в дом какого-го постояльца, и им троим приходилось ютиться в однокомнатной квартире. Зато появлялись деньги, еда и… выпивка.

Лита часто пыталась направить его на путь истинный. Благо, опыта в подобных душеспасительных речах у нее было хоть отбавляй. Правда, в отличие от Скользнева, Николай никогда не спорил. Он молча кивал головой и поддакивал нравоучениям соседки. Он был готов сутками слушать ее. Ведь, по сути, он был очень одинок. Ни семьи, ни друзей настоящих. Ему было приятно, что хоть кому-то есть до него дело. Никого в сложившемся положении он не обвинял. Болезнь засасывала, лишая обычных житейских радостей, исключала те незаметные, милые мелочи, на которые обычно и внимания не обратишь. Сенцов понимал, что сам обрек себя на такое существование. По его словам, жена ушла от него через два года их совместных баталий. Лита припоминала лицо этой женщины. Кажется, она была очень красивой и рядом с Николаем смотрелась шикарно. На ней была дорогая одежда, идеальный макияж, прическа. Ее походка отличалась некой раскованностью, граничащей с вызовом. Учитывая, что заработков мужа ей вряд ли хватало, чтобы иметь благополучный вид, мама Литы высказала предположение, что это «ночная бабочка». Уцепилась она за Сенцова наверняка из-за прописки, даже ребенка родила. Вопрос, кто был его отцом, но мальчик прожил недолго и умер. За ним приглядывала бабушка и вечно пьяный отец. Мама, как фея, появлялась и вновь исчезала. Нина Петровна долго вспоминала плач малыша, раздававшийся не минуту и не две. Ребенок разрывался от плача, а потом все стихло. Его похоронили на другой день. Крохе едва исполнилось семь месяцев. Вскоре скандалы за стеной стали еще более громогласными и частыми. А однажды жена Сенцова собрала свои вещи и уехала. Больше никто ее не видел. Николай тогда совсем запил. Потом вновь взялся за ум, какое-то время Богдановы не видели его в привычном мертвецки пьяном состоянии. Эти периоды показной трезвости и необходимого больному организму запоя сменяли друг друга, превращая Николая в беспомощное, озлобленное, голодное существо; Его мать, дождавшись внуков от старшего сына, хотела и для младшего другой судьбы. Пока выходила на улицу и общалась со старушками во дворе, лелеяла надежду найти Николаю женщину. Пусть не молодую, не красавицу, только бы согласилась скрасить его одиночество и, может, отвратить от проклятущей водки. Сын в штыки воспринимал любые разговоры на эту тему. Так и остался он без семьи и детей. Второй раз обзаводиться семьей он категорически не хотел, а скорее не мог. Кто же захочет связывать свою жизнь с таким экземпляром?

— Ты все про меня знаешь, Лита, — открыв глаза, он виновато посмотрел на соседку.

— Это ты хватил! Человек сам о себе всего не знает.