Не чужая смута. Один день – один год

Периодически на глаза попадаются высказывания на тему, что обращения российской культурной общественности в поддержку «крымского аншлюса» напоминают «расстрельные» письма 1937 года.

(Вообще ничем не напоминают, но мы не об этом.)

Такие ассоциации помогают всем российским противникам «крымского аншлюса» воспринимать себя выше, твёрже, сильнее: на них ужасный 1937-й катит катком, а они стоят на пути, взявшись за руки и погибели не страшась.

Некая смехотворность ситуации заключается в том, что оппозиционная общественность ничем не рискует – но напротив, получает бесплатную возможность уважать себя всё больше, думать о себе всё лучше, всё честней смотреть в глаза зарубежным коллегам, читателям и слушателям, всё острее надеяться на международное признание, на чистую совесть, на место в раю.

Гастроли им точно не отменят ни в разных странах СНГ (как театру Сергея Безрукова в Грузии), ни в Европе, ни в США, ни на Украине тем более – а могут и лишний раз позвать в гости. Зрителей, читателей и слушателей они не потеряют – причём даже в России. В том числе и потому, что русский зритель, читатель и слушатель на удивление толерантен – ему вообще всё равно, каких именно взглядов придерживается Акунин, Гребенщиков или Лия Ахеджакова. Хорошо делают свою работу – и ладно.

Куда сильней рискуют как раз сторонники «крымского аншлюса» – хотя лишнего страха нагонять не станем и сразу оговоримся, что их риск тоже не смертельный.

Тем не менее, моральные травмы, которые они несут, – куда более серьёзны. Все желающие могут отследить, какой обструкции подвергся, к примеру, замечательный русский поэт и филолог Дмитрий Бак – как его в один день за одну подпись под одним письмом разом объявили нерукопожатным самые неожиданные люди – и с какой силой своей моральной правоты они Бака отчитывали (ни разу не спросив себя «Кто я вообще такое?»).

А какие категорические определения звучали по поводу режиссёра Павла Лунгина и режиссёра Карена Шахназарова! О…

Мой знакомый журналист (и хороший журналист! – но либеральных взглядов) немедленно определил, что самим отношением к крымским событиям наконец проведена чёткая линия между «советской культурой» и просто культурой.

Так кромешный антисоветчик и великий актёр Олег Табаков, матёрый антикоммунист и великий поэт Юрий Кублановский, всемирно известный джазмен Игорь Бутман и всемирно известный пианист Денис Мацуев – вообще никоим образом не причастные к числу большевиков, разом угодили в «советскую культуру».

И что, вам – на вашем рукопожатном берегу – не скучно будет? В лоне настоящей культуры? Конечно, мы понимаем, что с вами Шевчук, Макаревич и Лев Рубинштейн – но всё-таки: не скучно?

Меня мучают догадки, что, к примеру, ряд крупнейших, того же уровня, что Шевчук с Макаревичем, рок-музыкантов придерживаются несколько иных, чем они, взглядов по украинской проблеме – но молчат. Причина молчания элементарна: они же знают – если угораздит высказаться, их тут же начнут жрать поедом – причём не на Украине, а здесь, здесь, у себя дома.

«Продался! – будут кричать из каждой форточки, со страниц самых глянцевых журналов и самых независимых сайтов, а также в рупоры самых популярных радиостанций. – Продался! Ату его!»

В России давно мало кого покупает государство (ему проще содержать трёх телеведущих вместо трёх Союзов композиторов и трёх Союзов писателей) – но все по-прежнему ужасно боятся быть заподозренными в продажности.

Это касается и актёров, и художников, и литераторов всех мастей.

Образованные люди прекрасно отдают себе отчёт, какую позицию заняли бы сегодня другие представители «советской культуры» в лице таких разных персонажей, как Солженицын или Бродский; идём дальше – как Михаил Булгаков или Леонид Леонов, идём ещё дальше – как Достоевский или Константин Леонтьев, Гоголь или Пушкин; о Грибоедове или Державине вообще молчим – эти вообще были на службе у тиранов.

Во всех перечисленных случаях вопрос выбора вообще не стоял бы и минуты.

Иное дело теперь. На классиков оглядка – моветон. На российскую государственность и способы её создания – тоже. Из нашей истории прогрессивная общественность хорошо помнит только Гитлера. Видимо, именно так звали создателя и собирателя российской империи.

«Времена меняются», – скажете вы.

Да нет, ничего не меняется. В XVIII веке считали, что, слава богу, на дворе не XVII, в XIX благодарили за то, что не в XVIII живут, в XX все понимали, как далеко ушли от XIX. Но делали из века в век одно и то же. И дальше будет ровно то же самое.

Карту миру ещё сто раз перерисуют – и участвовать в этом будут не только проклятые российские империалисты, но и «мировые демократии». Собственно, они и не прекращали этим заниматься ни на минуту.

Если что и меняется, так это самовольное причисление к национальной российской элите тех людей, которые… ну, скажем так: за всю элиту и тем более за всю нацию отвечать не могут. Только за часть. И только по праву таланта, но никак не по праву необычайного мужества.