Не чужие

— Я уже думал, что ты не вернёшься, — Марат вальяжно раскинулся на целую половину дивана, отпивая виски прямо из бутылки. — И побежишь снова за ней, окончательно загоняя себя под каблук.

— Может я хочу быть под ее каблуком? — набираю Еве сообщение, что скоро буду дома. Дошло. Не читает.

— Все бабы дуры и только могут, что манипулировать нами, — недобро ухмыльнувшись, делает очередной глоток алкоголя. — Вон, даже Лика думала, что беременностью сможет меня удержать. Не стала пить контрацептив…

— А ты чем думал, когда брал невинную девушку? — Марат смотрит на меня с вызовом. Девочка любила только его одного. Всем отказывала. И ради чего? — Она умница, что не бегает за тобой. Не хочет всего того дерьма, что происходит в твоей жизни.

— Ева тоже от тебя сбежит… Ей тоже этого «дерьма» не нужно, — хочется врезать ему по роже, но не буду. Оба взвинчены из-за девушек.

— Не сбежит, — сажусь рядом с ним, закидывая в рот подобие маленького бутерброда.

— Уже сбежала, увидев тебя во всей своей красе в окружении девиц. Стер хотя бы, — указывает на мою щеку. На моих пальцах остается липкий след от красной помады. Черт! — Ей нужна другая жизнь, не наша, где баб столько и все разных мастей. А она чистая, светлая… Не по твою душу, вот, — хочется сдохнуть на месте от такой досадной фатальной ошибки. Пишу снова сообщение Еве. Как и предыдущее оно остается без прочтения.

— А Лика? Она тоже не по твою душу? — спрашиваю излишне эмоционально, чем следовало. Меня бесит, что Ева меня игнорит.

— Мне вообще нельзя было ее портить, но она как райская птичка… — замолкает, глядя себе на руки. — Мой батя не даст нам нормальной жизни. На меня уже заготовлен успешный план. Свадьба через два месяца.

— Что?!

— Майя Солоницына, дочь прокурора. А мой отец вор, пока вне закона. Сечешь…

— А любовь? — пораженно качаю головой, на миг забывая обо всем.

— Нахер она нужна, когда от нее сплошные недопонимания, а ты не знаешь, что с этим вообще делать.

— А ребенок? Ты дашь воспитать «его» или «ее» другому? Дашь добро, чтобы твою любимую женщину…

— Заткнись! Пожалуйста, заткнись! Он ее убьет! Нерожденный — не ребенок в глазах моего отца, а только препятствие на пути к собственному раю, — хватается двумя руками за голову. — Я подонок, что решил искупаться в любви девушки, сохнущей по мне больше года. Хотел быть первым, но знал, что буду не единственным, — в том, что Марат ее любит для меня не новость, а вот про его отца я услышал впервые. Знал только то, что он редкостная сволочь, спонсирующая наш спортклуб, не более.

К нам присоединяются парни, чуть позже девушки, участвующие в рекламной компании. Минут ещё через пятнадцать заявляется Эльвира под руку с нашим тренером. Она сменила свой предыдущий наряд на ультракороткое красное платье, будто знала, что Ева не выдержит и снова «сбежит», а мне снова будет нужна ее мнимая поддержка.

Марат прав, только глупые бабы могут манипулировать живыми существами, не разбирая, где заканчиваются границы собственных вольностей.

— Кирилл, а где твоя красавица? — Артем Ильич интересуется между делом, подливая в свой бокал беленькой.

— Устала, — говорю первое, что пришло на ум. — Скоро сам поеду домой.

— Кир, ну мы только начали, — рука Эли обвивает мою шею. — Куда торопиться, если с поводка уже сняли? — скидываю ее руку, обращаясь к тренеру:

— Артем Ильич, можно на пару слов? — заметив, что тренер меня правильно понял, выхожу из комнаты.

— Кирилл, скоро спонсор приедет. Давай накатим и встретим его навеселе, чем с кислыми мордами, — отрицательно качаю головой.

— Увольте Элю. Найдите причину. Скажите, что сокращается штат сотрудников.

— Дела любовные? Без них никак?

— Она треплет нервы Еве, а для ее спокойствия я пойду на многое.

— Ох, трахал бы Эльку, — хохочет, не обращая ни на кого внимания. — Ладно. Мне от нее проку ноль. Не болтай только, Кир.

— Я поеду домой, — коротко киваю на выход.

— Как?! — ошарашенно таращит на меня свои глазища.

— Хочу под каблук к любимой, — кажется я сегодня совершал два нокаута. Один на ринге, второй прямо здесь и сейчас.

Вернувшись домой, я застаю Еву, сидящей за кухонным столом. Ее длинные волосы струятся прозрачным водопадом в сумраке, освещенным только лунным светом. Между своих тонких пальцев она сжимает что-то очень маленькое, напоминающее бумажную полоску.

— Сделала сегодня утром, — сажусь напротив нее, не включая верхний свет. — Интересно сколько я еще буду пытаться…? — кладет передо мной, как я понимаю отрицательный результат.

— Почему ничего не рассказала?

— Это будет из месяца в месяц, пока у меня есть силы принимать лекарства, — она не плачет. Это плохо. Когда нет эмоций — всегда плохо.

— Не будем беспокоиться о предохранении, — шутка тупая. Идиот. — Прости.

— Может расстанемся, пока не поздно? — Ева шевелит губами, не обращая внимания, что и мне делает больно таким предложением. — Ты что?! — подхватываю ее на руки и несу в спальню.

— Дикарь. На плечо и в койку. По — другому у нас не получается, — замираю перед кроватью. — Поговорим обо всем или сразу к делу?