Не чужие

Интонация его голоса, как сладкая патока на мои оголенные нервы, отзывается во мне веселыми звоночками. Мне одновременно хочется плакать и смеяться, и я не знаю чего больше. Сейчас я сама себе напоминаю маленькую девочку, хоть и в обличии тридцатилетней женщины.

– Говори… – шепчу, опустив голову вниз.

– Когда я впервые увидел тебя в клубе, мне непременно захотелось увидеть твоё лицо, – его пальцы бережно обхватывают мой подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть в его глаза. – Не на расстоянии… а намного ближе. И я пошел за тобой. Не знаю, что ещё нужно сказать, чтобы ты мне доверилась, потому что и сам не знаю, что нас ждёт впереди, – прижимает мою ладонь к своей груди. – Одно могу сказать, что «это» происходит со мной впервые. Меня коротит, стоит только подумать о тебе.

– Я не лучший вариант для тебя. Скорее всего одноразовая акция…. – замолкаю, подняв на него полные слез свои глаза.

– Что из моих слов ты не поняла? – тихо говорит, прижимаясь губами к моему виску.

По моим щекам текут слезы тотального поражения, стены рухнули, я слабая и одинокая. И последнее определение ярко выражается, когда я оказываюсь наедине со своим мыслями. Они, подобно червям – парализуют, паразитируют, искореняют волевые поступки относительно собственных ценностей. Коверкают восприятие мира.

Кирилл, мой катализатор, «рука помощи», которую протянули, чтобы попробовать «новое», пусть и мимолетное.

– Мне скоро нужно уезжать на тренировку… – просачивается его голос сквозь мои мысли.

– А как же?

– Твой «секс» пусть подождет… меня мальчишки ждут, – либо у меня слуховые галлюцинации, либо…

– К–какие мальчишки? У тебя есть дети?

Кирилл, поняв о чем я его спрашиваю, красиво откидывает голову назад, обнажая ровный ряд зубов. Боже… он ещё и смеётся красиво.

– Мне двадцать два. Пошел учиться в девятнадцать, после армии. Детей не имею. Такой ответ устроит? – слегка кивнув, тихо всхлипываю. – Ева, я – тренер по боксу у детей. Деньги не большие, но на пропитание и пару излишеств в месяц хватает.

Веду своим пальчиком по его груди. Ухватившись за горловину футболки, тяну на себя.

Наш поцелуй пропитан моими слезами, моей тоской и горечью от собственных запретов. И как же хорошо, что этим «больна» только я из нас двоих.

Подхватив меня под ягодицы, он сажает на комод. Кирилл дёргает собачку молнии вниз, чтобы добраться до оголенных участков кожи. Подставляя свою шею для его поцелуев, наслаждаюсь той силе, с которой он ласкает мою кожу языком, губами, слегка прикусывая пульсирующую венку.

Неужели, это будет прямо здесь? Да и неважно. Похоть ослепила меня, требуя разрядки. Соски болезненно трутся об шелковую ткань нового бюстгальтера, а в трусиках настоящий потоп. Я тоже умею чувствовать. У меня нет этого дефекта.

Сильнее прижимаю его к себе своими ногами, ощущая через слои ткани полностью эрегированный член, упирающийся в мою промежность.

– Ева… – рычит, фиксируя мои руки. – Мне, действительно, пора, – обжигает своим дыханием мои губы.

– Почему ты мне сразу не написал, что будешь занят? – немного раздраженно спрашиваю, чувствуя себя побитой дворняжкой, что «снова» выкидывают на улицу.

– Я был бы полным кретином, отказавшись от этого, – чмокнув меня в нос, проходит в одну из комнат.

– Кирилл… – застываю в проеме.

На нем остались одни боксеры, которые не скрывают внушительного размера полового органа. Мгновенно развернувшись, иду обратно в прихожую.

Ей богу, будто школьница. Или же у меня просто давно не было интимных отношений после развода. Вот и реакция, вполне объяснимая.

– Поехали со мной… я знаю, что ты не хочешь принимать участие в моей жизни, но я хочу быть в твоей. И ты мне расскажешь, почему плакала. Я найду способы узнать правду… – и в карих глазах загорается огонек предвкушения.

Мне нужно отказаться, нужно уехать к себе домой, но не могу. Кирилл стоит напротив меня, ожидая ответ. Такой ещё мальчишка, но не по годам мудрый.

– С радостью составлю компанию, – улыбнувшись, следую за ним к лифтам.

Стоит дверям захлопнуться и кабине тронуться вниз, как я оказываюсь прижатой к стене. Его губы оказываются рядом с моим ушком:

– После… не рассчитывай, что я тебя отпущу. Будет много секса, Ева. В разных позах. Ты будешь умолять меня остановиться, и я добьюсь от тебя, чтобы ты пересмотрела в корне все свои «договоренности».

Если мое тело окончательно меня предало еще неделю назад, то сейчас разум сложил флаги и сдался под напором того, что будет обещано и непременно вступит в силу.

Распахнув губы, жадно присасываюсь к его рту, покорно отдавая свое тело, чтобы унять пульсирующую боль, от которой мне самой не справится.

Глава 10

– Иди ко мне, Ева, – Кирилл раздвигает ограждение ринга, в виде туго натянутых струн, руками, чтобы помочь мне беспрепятственно оказаться рядом с ним.

– Может не надо? – скептически приподнимаю бровь, заложив руки перед собой.

– Чего ты опять боишься? Я же сказал, что не обижу, – он смотрит на меня с надеждой, а на его лице появляется ослепительная улыбка.