Не чужие дети (СИ)

Сама присела на металлическую ограду и уставилась на разноцветные горки и качели. Шумной стайкой на площадке резвились дети. Думала, мои прибьются к ним, но нет. Они играли отдельно, вдвоём.

– Куда уходит детство… – фальшиво пропела я шёпотом.

На глаза навернулись слёзы, а отчаяние нахлынуло с такой силой, что противостоять ему я не смогла.

– В какие города? И где найти нам средства…

Слёзы вырвались резко, голос сел. Как ни сдерживалась, я всё-таки зарыдала. Глухо, неслышно и оттого с ещё с большим отчаянием.

– Ч-чтоб внов-вь…

Мимо, покосившись на меня, прошёл мужчина. Я изо всех сил сжала кулаки. Нельзя. Я должна встретить инспектора из органов опеки, должна показать, что со всем справляюсь. И забрать часть денег у Антона тоже должна. В конце-то концов, когда-то я по доброй воле вышла за него замуж. Просто в один момент мои ценности поменялись, а его остались прежними, и права судить его за это у меня нет.

***

По очереди сводив детей в ванную, я заварила чай и переоделась в пижаму.

– Как насчёт домашних посиделок? – спросила, зайдя к ним в комнату. – Готовы к подаркам?

Даша неуверенно кивнула. Её оживление сменила прежняя застенчивость. Я мягко улыбнулась ей и вытащила из-за спины свёрток.

– Это тебе. – Отдала ей в руки. – А это тебе. – Другой вручила Костику.

Дети живо зашуршали крафтовой бумагой.

Сосредоточенно, разве что не пыхтя от натуги, Костя распаковал подарок. Даша справилась со своим быстрее и, достав нежно-розовую пижамку, рассматривала её.

– Я это не буду носить! – возмущённо заявил Костя и посмотрел из-под бровей. – Не буду!

Протеста я не ожидала, тем более такого яростного. Выбирая подарки, я провела в магазине около получаса. Даше купила розовую пижаму с кармашками на штанах и майкой на лямочках, Косте – нежно-бежевую, с жирафом на футболке.

– Кость, – позвала его Даша и замолчала.

Он так же хмуро повернулся к ней. Она уже переодела кофту и стояла в новой маечке.

– Что? – набычился племянник.

– Надень, – попросила она.

– Не буду я! Она девчачья.

– Надень.

Вот тут он засопел. Сжимал в руках пижаму и смотрел на сестру. Она – на него. Не вмешиваясь, я наблюдала за ними и в какой-то момент внезапно осознала: Даша не маленькая напуганная девочка. Это личность с сильным характером. Настолько сильным, что это мне нужно брать с неё пример, а не ей с меня.

Костя что-то буркнул и принялся переодеваться.

– Тебе идёт, – сказала я, как только он надел пижамные штаны. – Очень идёт, Кость.

– Она девчачья, – повторил он, насупившись. – Тут даже вот, – показал на карман, – бантик.

– Это не бантик, а шнурочек. Если он тебе не нравится, мы можем его вытащить.

Племянник недовольно потрогал карман, жирафа, потеребил завязочки.

– Не надо, – буркнул он. – Раз шнурочек. Он такой… нормальный.

Я подошла к детям. Хотела позвать пить чай, но вместо этого обняла сразу обоих. Потом села на пол рядом с ними и обняла ещё крепче. Даша шлёпнулась попой мне на бедро, Костя прижался с другой стороны.

– Еся, – шепнула Дашка, – мы тебя любим. Ты сегодня опять плакала, но не надо, не плачь.

Я судорожно вдохнула. Ещё раз – носом, шумно. Открыла глаза и задрала голову, чтобы весь вечер стоявшие у горла слёзы снова не выступили на глаза.

– Да, Есь. Мы тебя любим, – повторил за сестрой Костя.

– И я вас люблю, – отозвалась я, и это была правда, которую я поняла только сейчас. Я люблю их. И как знать, может, это не у них нет никого, кроме меня, а у меня, кроме них? Ведь их двое, а я без них одна.

Глава 9

Есения

Под колючим взглядом инспектора опеки я чувствовала себя неуютно. Накануне мы с детьми хорошенько убрались в квартире, я приготовила суп с крохотными звёздочками, какой в детстве готовила мне мама, и даже испекла домашний пирог, чего не делала уже миллион лет. И всё равно ощущение было, что этого мало.

– Почему не живёте по прописке? – спросила инспектор, осматривая кухню.

– С мужем поругалась, – ответила я, как есть.

Инспектор пристально оглядела меня, только что это означает, было не понять. Само собой, ничего хорошего.

– Ясно, – только и услышала я.

Осмотревшись, она заглянула в холодильник. Я же поймала себя на мысли, что меня дико раздражает уже само её нахождение в нашем доме, не говоря о том, что она трогает наши вещи и суёт нос куда не надо. Как будто мало семей, реально нуждающихся в контроле! Как будто не видно, что у нас всё в порядке.

– Надеюсь, дети не имеют доступа к алкоголю?

Я остолбенела. К какому ещё алкоголю?! И тут поняла – с неделю назад, уложив племянников спать, я открыла бутылку красного вина. Как раз в тот день, когда Азаров прислал мне кучу бумаг для перевода. Выпила бокал и забыла про неё.

– Я открыла бутылку неделю назад. И, конечно, дети доступа к алкоголю не имеют. Да его больше в доме и нет.

Она вроде бы удовлетворилась, но это не помогло унять тревожное чувство. Всё, чем была наполнена моя жизнь в последнее время, – сплошные проблемы, справляться с которыми я не успевала. Так что ничего хорошего я уже не ждала.

– А почему вы смотрите в наш холодильник? – спросил всё это время следующий за нами по пятам Костя.