Не чужие дети (СИ)

Он был красивый, покрытый лаком, с чётко прорезанными детальками. Только… Там, где должен был быть хобот, не было ничего. Свежий слом, заметила который не только я. Посмотрела на Мишу. На его скулах появились желваки.

– Миш…

– Я на работу, – сухо сказал он. – Ты можешь заниматься, чем хочешь.

Слоник из дерева жёг ладони и казался в несколько раз тяжелее, чем был на самом деле. В коридоре затопала Даша. Не прошло и нескольких секунд, как она появилась рядом и с ходу потребовала воды.

– Это Костя сломал! – объявила она следом и ткнула мне в руку колючим обломком. Разумеется, это был хобот несчастного слона. – Есь, это Костя! Он хотел взять его, а я говорила, чтобы не брал.

– Я хотел посмотреть!

– Ты хотел его взять, а он был высоко.

– Не был он высоко!

Между детьми завязалась перепалка. Звонкие голоса наполнили кухню, прервав повисшее между мной и Мишей молчание. Но только я хотела снова предложить Азарову позавтракать с нами, он вышел в коридор, не сказав ни слова. Только сжал зубы так, что желваки проступили сильнее.

– Да успокойтесь вы, – шикнула я на детей. – Хватит. Как вы себя ведёте?! Костя, Даша! Быстро успокоились, не то по углам поставлю.

Даша угомонилась первая. Оставив обоих там, где были, я вышла за Азаровым, про себя молясь, чтобы дети не сотворили что-нибудь ещё. Он был в спальне и уже одевался. Вместо халата – брюки и распахнутая рубашка. Поддёрнув, он начал застёгивать её.

Я невольно посмотрела на его грудь, на крепкие плечи. Живот свело, как только вспомнила его огромные ладони и поцелуи вокруг пупка.

Не думать об этом, хотя бы сейчас. Быстро стряхнула наваждение.

– Я хочу вернуться на работу.

Он резко посмотрел на меня. Взгляд колючий, прожигающий.

– Нет, – отрезал он, продолжая застёгивать рубашку.

– Что значит «нет»? Я не хочу сидеть дома. Что я буду делать?

– Я тебе уже сказал – что хочешь. На работу ты не вернёшься. Это не обсуждается.

Он закончил с пуговицами и взял часы. Надел и посмотрел на время.

Я поймала себя на том, что хочу выхватить их и швырнуть в стену.

– Я не хочу сидеть дома, – сказала чуть ли не по слогам.

На тумбочке зазвонил мой телефон. Миша был ближе. Взял его и, мазнув взглядом по дисплею, подал мне с совершенно каменным лицом. Он и до этого был не в духе, сейчас и вовсе. Повеяло холодом.

Только я увидела фотографию звонившего, едва не застонала. Антон. Да что ему нужно?!

Швырнула телефон на постель.

– Давай всё обсудим, – сказала как можно сдержаннее.

– Нам с тобой нечего обсуждать. Я уже всё сказал, Сеня. Моя жена работать не будет. Не хочешь сидеть дома – пойди прогуляйся. Купи себе что-нибудь, встреться с подружками.

Телефон снова зазвонил. Я пожалела, что не отключила его.

– Миш… – Подошла было к нему, но тут из кухни послышался шум.

Что делать, я не знала. Понимала, что должна добиться своего здесь и сейчас. Вдруг что-то загромыхало и покатилось. На секунду повисла тишина, и тут же заплакала Даша. Я бросилась к детям, чувствуя, что мне недолго до того, чтобы составить компанию Даше и расплакаться самой.

Есения

Весь день я без дела слонялась по квартире. Долго думала, нужно ли перезванивать Антону. Сперва не хотела делать этого, а когда всё-таки уговорила себя, он не взял трубку. В итоге набрала Соню и проговорила с ней почти час. О детях, об органах опеки и даже об отломанном слоновьем хоботе. Только о ночи с Мишей не сказала ни слова, хотя, уверена, Соня обо всём догадалась и так.

В квартире Миши царил идеальный порядок. Всё на своих местах, на полах – ни пылинки, ни единого пятнышка или царапинки. Как назло, на глаза попалась сломанная фигурка. Взяв её, я приставила хобот на место. Отдать на реставрацию? Наверняка хобот можно приклеить так, что и заметно не будет. Только что-то подсказывало: Азарову не нужно то, что уже сломано.

Взяв с полки фотоальбом, я уселась на диван. Снимков было совсем мало. Несколько фотографий на первых страницах. Дальше – пустота.

Я пролистала всё, что было, и начала заново. На трёх фотографиях Миша был снят в компании каких-то мужчин. Судя по строгим костюмам – партеров или что-то вроде того. Рядом с ним – его помощница. По сердцу словно раскалённым лезвием резанули. На первый взгляд ничего особенного, но я понимала, что скрывается за соприкосновением их плеч.

Хорошо, что на остальных снимках обошлось без неё.

Ещё раз пролистав альбом, я только сильнее убедилась: не может такой человек как Азаров помогать мне просто так. Не стал бы он тратить время на нас. И данное слово тут ни при чём, даже если сдержать его – дело принципа. Только тогда зачем всё? Да даже если я ему нравлюсь… Таких, как я, полно.

Не хочет, чтобы Костя и Даша попали в детский дом? Он же сам сначала сказал, что им там, возможно, было бы лучше. Проверял меня? Провоцировал?

– Я думала, что научилась тебя понимать, – сказала в пустоту, проведя по обложке альбома рукой. – Но нет. Нет, Азаров. Как был ты Ящером, так им и остался.

Встала и вернула альбом на место.