Не чужие (СИ)

Проследив взглядом за тем, как красивые ладони уверенно поворачивают руль, я не сдержалась от улыбки. Среди паники и обиды, которые оплели меня по рукам и ногам, злые Варькины шутки были настоящим лекарством.

Казалось, даже тело колотить стало меньше. Если бы не полное осознание, которое вдруг накрыло медным тазом, возможно, меня совсем опустило бы.

Поражаясь, какой слепой была все это время, я обхватила уже не плечи, а голову.

— Еще что-то вспомнила? — Варя будто почувствовала.

— Потоп в квартире, утечка газа, лампочки, неисправная проводка и остальное… Это ведь все он, — кулаки от злости сжались сами. — Саша делал все, чтобы я без него не могла.

Втопив в пол педаль газа, Варя выдала еще одну порцию отборных матов, но поворачиваться не стала.

— Он чуть не убил меня, пытаясь остаться навсегда в доме, — теперь было уже не просто холодно — я замерзала, как в тот день, когда Макс примчался спасать от потопа.

— Так может… Сразу в полицию? — Варька глянула на часы. — Заявление и ночью примут.

С языка так и рвалось «да». Под сердцем приятно заныло, стоило лишь представить, что Сашу схватят и заставят ответить за все, что совершил. Это было бы правильно. Такие, как он, опасны для окружающих, но еще одна мысль, гораздо более тревожная, заставила забыть о справедливости.

— Мне важнее найти Макса, — поддаваться слабости было нельзя. — Саша говорил про заказ и упоминал Юлю. Если она и правда в курсе, то, пока я буду обивать пороги полиции, сестра придумает что-нибудь еще. Нельзя этого допустить.

Остановив машину у незнакомого мне здания со светящейся табличкой и красным крестом сверху, Варя отстегнула ремень и решительно посмотрела на меня.

— Предлагаешь взять штурмом охрану поселка?

— Да.

— А если не получится?

— Днем у Макса тренировка, а вечером игра, — способность быстро думать вернулась ко мне вовремя. — Как минимум две попытки встретиться у запасного выхода у нас будут.

— Плохо, что ты решила дать Саше шанс смыться. Очень плохо, но я с тобой, — Варя взяла меня за руку и крепко сжала. — Мы справимся. Обещаю.

— Верю.

— Вот и отлично. А теперь пошли, — больше не больше не мешкая, она толкнула свою дверь. — Чувствую я, этот день будет долгим.

Насколько последние слова Вари станут пророческими, я и представить не могла. Несмотря на то, что уснуть этой ночью не удалось, день оказался насыщенным и слишком богатым на сюрпризы.

Остаток ночи и утро мы с Варей проторчали в клинике. Подруга таскала мне из автомата кофе, а доктор, внимательно заполняя какой-то свой формуляр, подробно расспрашивал обо всех ощущениях, количестве выпитого шампанского и времени с отравления. После были анализы, две капельницы, от которых головная боль наконец исчезла, и осмотр.

Варя, как и обещала не отходила от меня ни на шаг. Когда доктор произнес, что по женской части я в полном порядке, она, вместо меня затараторила: «Спасибо. Отличная новость. Очень Вам благодарны».

А потом настало время возвращать Макса.

Как я и подозревала, у КПП поселка нас развернули на сто восемьдесят градусов. Хмурый немолодой охранник посмотрел на нас как на душевнобольных, и ни Варькино декольте в снегопад, ни прямое предложение взятки не помогли прорваться за шлагбаум.

Надежда оставалась лишь на ледовую арену. Как минимум, с одной из двух попыток я обязана была встретить Макса. Но как оказалось, на тренировку он не явился, а после матча, когда я уже вся извелась от ожидания в узком коридоре, встретиться нам тоже была не судьба.

Вместо Макса ко мне подошел Борис Конев. Стянув с головы шапку, он устало потер ею лицо и как-то странно цокнул языком.

— Ждешь его? — спросил, будто было непонятно.

Внутренне холодея от нехорошего предчувствия, я кивнула.

— И не знаешь, что произошло час назад на льду… — тяжело вздохнул.

— А что… — сглотнула, — …произошло?

Борис снова цокнул.

— Увезли твоего Макса. Сотряс у него. Еще в первом периоде с бортиком «удачно» встретился. Наш врач говорит, что все обойдется, но пару дней под наблюдением на больничной койке поваляться надо.

Словно у меня выбили почву из-под ног, я медленно по стене опустилась на пол. Перед глазами вспыхнули картинки белых больничных стен, таких же, какие сегодня видела я, капельниц и несущейся по коридору каталки с моим Максом.

— Да не переживай ты так, — Борис не стал помогать мне подняться. Вместо этого он уселся рядом, будто мы были не на полу, а на длинном диване. — Голова у твоего Громобоя крепкая. Завтра будет как огурчик. Если бы не лез, куда не следует, вообще ничего бы не произошло… но он сегодня был в ударе.

— Он был не такой, как обычно? — в носу защипало.

— Таким ударенным я его не видел никогда.

Продержавшись весь день без слез, я почувствовала, что вот-вот разревусь как белуга. Даже то, что рядом сидит чужой человек, и будет стыдно, не останавливало.

— Я… — нужно было подняться. — Я наверное пойду. Там, — махнула рукой в сторону, — меня подруга ждет, поедем в больницу.

— Давай-ка я отвезу тебя домой. Не нужно ни в какую больницу. Не пустят тебя туда в такое время, да и погода нынче нелетная. Снегопад этот, мать его…