Не чужие (СИ)

— Те сообщения посылала моя сестра, когда вы с ней встречались, — Макс прижал меня к себе еще сильнее. — Даты и время совпадают. Но больше Юля для тебя не опасна. Я на пушечный выстрел не подпущу ее к тебе.

— Она? С моего телефона? — в том, что за нашим разрывом стояла Юля, поверить было просто, но как она это провернула?

Медленно, словно вручную отматывала пленку своей жизни, я стала вспоминать каждые наши посиделки: совместный чай в кафешке у института перед моими занятиями, пара визитов домой, поход в кино…

Один раз, сославшись, что ее мобильный разрядился, она просила мой. В другие разы подобных просьб не было, но я выходила в туалет, оставив телефон на столе, не задумываясь, какие могут быть последствия.

— Она ненормальная, — картинка сложилась, и я вздрогнула.

— Юля всегда была такой. Сейчас я жалею, что еще в детстве не раскрыл тебе глаза. Многого можно было избежать, — в голосе Макса звучало столько горечи, что мне самой стало больно за него.

— Она твоя сестра… Ты не мог.

— Моя добрая девочка, — короткими поцелуями губы заскользили по скулам ко рту и заставили его раскрыться. — Я чуть не потерял тебя, — Макс ворвался в мой рот языком, и стон… мой, Макса или наш общий — прогнал из мыслей все страхи.

От прежней игривости, с которой мы готовились к встрече с родителями, не осталось и следа. Теперь между нами было по-настоящему жарко. Лишь каким-то невероятным усилием воли Макс смог оторваться от меня, вновь завести двигатель и проехать оставшиеся несчастные пятьсот метров до дома.

Стоило оказаться в коридоре, притяжение достигло своего пика. Макс не спрашивал, чего я хочу. Я не просила его ни о чем. Как обезумевшие, мы стали целоваться и срывать друг с друга одежду. Куртки, свитера, белье — все летело в одну кучу, пока не осталось ничего, и тяжелый налитый член не вжался мне в живот.

— Здесь только мы, — царапая зубами мочку, прохрипел Макс. — Сестру я выселил, а охрану уволил.

— Я двое суток без душа, — не хотелось отрываться от него ни на миг, но еще больше не хотелось, чтобы наш первый раз после трех недель врозь испортила такая мелочь.

— Никаких проблем, — уже привычным для обоих движением Макс взял меня на руки. — Ты ведь не против компании?

— А у меня есть выбор? — на сердце стало так легко, словно у меня не ноги оторвались от пола, а душа взлетела.

— Нет, — Макс коленом толкнул дверь ванной, — и больше не будет.

Теплая вода ударила с одной стороны, а с другой, позволив соскользнуть на пол, прижалось каменное от напряжения горячее тело.

— Девочка моя. Сладкая. Хорошая…

Жадные руки принялись шарить по спине, бедрам, животу, ласкать меня в развилке ног. Густой поток воды ослеплял, оставляя лишь ощущения и жажду. Еще недавно и не верилось, что это может может повторится. Ванная комната, которую я старательно драила, работая горничной. Мужчина, изменивший всю меня. Желание, которого никогда не испытывала и верила, что не способна испытать.

Моя жизнь снова становилось сказкой. Опять яркой, звонкой и такой реальной, будто настоящей была лишь она, а не все остальные годы и месяцы без Макса.

— Хочу тебя. Пожалуйста. Я так скучала.

Растягивать агонию дольше не было сил. Каждый нерв звенел. Внизу живота ныло от острого желания, а затуманенные голубые глаза напротив сводили с ума своей одержимостью.

— Люблю тебя, — Макс подхватил меня под колени и одним толчком вошел на всю длину.

От потрясающей заполненности и признания, о котором раньше лишь мечтала, слезы чуть не хлынули из глаз.

— Повтори! — не верилось.

— Я люблю тебя, Майя! — Макс замер, позволяя мне привыкнуть к себе. — Не знал, что так бывает. Въелась под кожу. Не могу без тебя. Пробовал. Не вышло.

— Это… — горло перехватило от волнения, — …наверное, очень плохо, да?

— Не представляешь, насколько! — сквозь завесу воды Макс нашел мои губы и с новым толчком прохрипел в открытый рот новое признание: — Проще сдохнуть, чем снова остаться без тебя. Если решишь бросить, прибей, чтобы не мучился.

— Ни за что, — я выгнулась дугой, позволяя брать меня глубже. Жадная, безумная, окончательно расставшаяся с тормозами и самая счастливая. — Мой!

— Твой! — вышибая из меня стоны, Макс задвигался быстрее.

* * *

По красивому лицу бежали струи. По губам, по длинным ресницам, каплями серебрились по непривычно отросшей щетине. Под прижатой к груди ладонью бешено билось сердце. Точно так же, сбиваясь с ритма, не останавливаясь ни на миг, двигались мы.

Невозможно сказать, когда близость острее. Полюбив всем сердцем однажды, невозможно представить ее с другим. Каждое движение, каждый поцелуй и стон в ней больше, чем просто механика. Они потребность, как дышать, бороться и верить. Они созданный природой танец, от которого рождается жизнь. Они любовь.

Два расставания, одно разбитое сердце и признание — в нашей истории оказалось так много всего, что другим хватило бы на несколько жизней. Но сейчас я готова была пройти все заново, лишь бы только опять оказаться в этой точке. Навсегда.

Эпилог

Максим