Не дай ему разлучить нас (СИ)

После чего, поцеловав её в шею и бережно укрыв одеялом, отвернулся. Было как-то паршиво, я её использовал, она мне поверила, я чудовище. Резко сев на кровати, я обхватил шею руками и зажмурился. Но ничего, это паршивое чувство так и осталось. Уйти! Побыть одному! Быстро одевшись, я направился к двери. Перед самой дверью я обернулся, чтобы посмотреть на неё. Она лежала, на измятой кровати, будто сломанная куколка. И тут голову пронзила резкая боль, последнее, что я увидел, это как она, прижимая простыню к груди, садится на кровать и в недоумении смотрит на меня.

Картинки, маленькая девочка пяти лет, совсем крошка, поет так, что птицы за окном замолкают, потом тот самый хлеб, жатва, первые Игры, Квартальная бойня, наш разговор на берегу, 13 Дистрикт. Я вспомнил все. Открыв глаза, я обнаружил, что сижу у двери и сжимаю голову руками. Она стоит рядом и смотрит на меня сверху вниз, боится меня. Прости, прости, прости меня.

Я кидаюсь к ней и обвиваю её ноги руками.

- Прости меня, прости…я все вспомнил, тебя, нас…прости,- шепчу я, как молитву.

По щекам текут слезы, плачу как мальчишка. Я ожидал всего: истерик, слез, но не того, что она сказала мне в ответ.

- Давно простила.

========== Глава 8 ==========

POV Китнисс

Вот уже около двадцати минут мы сидим с Питом у холодной стены его комнаты и молчим. Мы думаем каждый о своем. Сейчас сижу и пытаюсь разобраться в своих чувствах, с одной стороны я чувствую безграничную радость от того, что Пит меня вспомнил, теперь он мой, настоящий, такой родной и любимый. Но с другой стороны стоит мне вспомнить о том, что произошло четверть часа назад, и лицо заливает краска. Я уже после первых игр знала, что моим первым станет Пит. Знала, смирилась, ждала. Помню, как грызла подушку, билась в истерике, узнав о том, что он меня ненавидит, не хочет знать. И я поклялась, что если мы выживем, то я попытаюсь сделать его самым счастливым. И я была уверена в том, что только рядом с ним я сама буду по-настоящему счастлива. Мой первый сексуальный опыт. Мне было так хорошо с ним в те минуты, я забыла обо всем. Да, по началу было больно, но боль была незначительной и короткой, за последний год я два раза побывала на арене и то, что я испытала там не идет ни в какое сравнение с лишением девственности. Пит не был груб, наоборот он думал обо мне, и я ему благодарна за это. Могу только догадываться о том, что тогда чувствовал и о чем думал Пит. Поворачиваю голову в его сторону, он сидит подтянув колени и опустив на них голову, его рука лежит в паре сантиметров от моей, и мне до боли хочется прикоснуться к нему. Тяну руку и осторожно касаюсь пальчиком его ладони, он не реагирует, делаю еще одну попытку, переплетая наши пальцы, но Пит медленно освобождает свою руку, и у меня внутри будто надрывается нить, нить надежды. Он поднимает голову и обращает на меня свои глаза, в них так много боли. Я растерянно смотрю на него, пытаясь понять, что происходит, к горлу подступает комок, а из глаз вот-вот польются слезы. Пит, ну зачем ты мучаешь меня, неужели тебе было мало, неужели не надоело?

- Китнисс, иди ко мне, - он тянет ко мне руки. А все ещё смотрю на него, не в силах шевельнуться, боюсь, что одно неловкое движение и это все растает, как мираж.

- Пожалуйста, - говорит он ещё тише хриплым голосом.

Я подаюсь вперед и чувствую, как мои плечи накрыли сильные руки. Моя голова покоится у него на груди, а руки цепляются за него, как за спасительный круг. Вдыхаю его запах, такой родной и знакомый, Пит, как же я скучала по тебе. Из глаз текут слезы, я просто сижу на полу, прижавшись к Питу всем телом, и рыдаю навзрыд, пока его руки гладят меня по спине и по волосам, его губы целуют меня в висок и шепчут бесконечное “прости”. Слишком многое навалилось на меня за этот день. Мы снова вместе, по-настоящему, но мы на территории Сноу, и от этого мне очень страшно. Что будет, когда он узнает о том, что Пит больше не в его власти? Я поднимаю голову и, смотря в голубые глаза, спрашиваю.

- Что теперь с нами будет?

- Не знаю, Китнисс, - честно признается он, - не знаю.

Пит встает с пола и подходит к окну, опираясь о подоконник. Он смотрит куда-то вдаль, за окном уже ночь, и Капитолий горит тысячами ярких огней. Мне сразу вспоминается ночь перед первыми играми, тогда мы тоже не спали, а смотрели на ночную столицу, тогда люди на улицах кричали и веселились, а теперь за окнами тишина, мертвая тишина. Разве могли мы - обычные подростки из дальнего Дистрикта тогда подумать, что так все закончится? Конечно нет. Я прислоняюсь головой к холодному стеклу, пытаясь остудить свои мысли и утихомирить воспоминания.

- Пит, просто скажи, что мы справимся, подари мне крохотную надежду, - молю его я.

Он тянется рукой к моему лицу и стирает мокрую соленую дорожку. Несколько минут мы стоим в тишине, пока его тихий голос не разрывает тишину.