Не дай мне уйти

В этот раз он раздумывает. Всего секунду, но все же.

— С детства, — отвечает.

Уверена, их общение не растянулось бы на целую жизнь, не будь они действительно близки, но все же спрашиваю:

— Вы всем его женщинам предлагаете “приятное времяпрепровождение”?

Не меняясь в лице и не напуская на него даже тени веселья, отвечает:

— Вы первая. Это был эксперимент. Надеюсь, мы сможем об этом забыть.

— Только если вы извинитесь, — говорю, посмотрев ему в глаза.

На этот раз его губ касается еле заметная улыбка.

— Как я и сказал, интересы Кирилла для меня на первом месте, — произносит. — Прошу прощения, если сделал вас их невольной жертвой.

Выдержав паузу, отвечаю:

— Думаю, я смогу об этом забыть.

Его губы снова улыбаются. Глаза блуждают по моему лицу, перемещаются на Леона.

— Честно говоря, — говорит со смешком. — Я почти несчастен от того, что не могу это предложение повторить.

Это не что иное, как намек на его мужской интерес, но этот тип слишком обаятельный и слишком… преданный, чтобы на него злиться.

— Надеюсь, вы не обидитесь, если скажу, что мне на ваши чувства плевать, — отвечаю ему.

— Нет… — кривовато улыбается. — Я, кажется, в восторге.

Словно мазком кисти, с его лица снова стирается веселье. Он снова становится серьезным и собранным.

— Его планы в этом городе для меня непонятны. Даже удивительны. Мне стало известно, что он планировал приобрести здесь крупный объект. Судя по всему, только он сам сможет пролить свет на свои решения. Сегодня его отключили от аппарата искусственного дыхания, это подготовка к тому, чтобы его разбудить. Подумал, вам бы хотелось об этом знать.

Сердце дергается, и я еложу по дивану.

— Спасибо… — говорю, сглотнув.

Он поигрывает челюстью, прежде чем сказать:

— У Кирилла поврежден костный мозг. Мы пока не знаем, какие последствия это за собой повлечет, но… они могут быть… разными. В том числе… печальными.

Меня душит ком, поэтому я не берусь комментировать его слова. Как бы он ни расценил мое молчание, продолжает:

— Я бы хотел… чтобы и об этом вы тоже знали. И… возможно, приняли для себя какое-то решение…

— Решение? — говорю хрипло.

— Да, решение. Инвалидность — это испытание. Возможно, к тому времени, как он проснется, вы все обдумаете. Зная Кирилла… считаю, он примет любое ваше решение…

Мое лицо пылает от прилива крови. От эмоций, которые рвут меня на части. Страшный диагноз, который мне до тошноты сложно примерить на Кирилла Мельника. Такого сильного, пышущего чертовой энергией. Той самой, которую я так в нем люблю…

— Он еще не инвалид, — обрываю.

— К счастью, нет. Ему предстоит много операций. Первую нужно сделать в ближайшее время, мы нашли для него клинику и врача. Кирилл отправится в Москву, как только транспортировка станет возможна.

— Я поеду с ним. Куда бы ни пришлось, — говорю, сжимая под столом пальцы.

— У вас есть время все обдумать…

— Я поеду с ним, — отрезаю.

Он снова стучит по столу пальцами, ничем не выдавая собственные эмоции.

Леон чувствует мои и пытается забраться ко мне на колени. Прижимая к себе сына, беру ту поддержку, которую неосознанно мне дает — родной запах и приятную тяжесть своего маленького тела.

— Кажется, у меня все, — говорит Андрей. — Мы не против того, чтобы вы его навестили, но врач советует лишний раз его не беспокоить. Он сейчас восстанавливается. Ему нужен покой, а нам всем нужно просто немного подождать.

Это предложение я слышу второй раз за эти дни, и второй раз оно вызывает у меня протест, но все же киваю, глядя в окно.

Всколыхнув воздух, мой собеседник поднимается из-за стола. Пару секунд он смотрит на Лео, потом говорит:

— До встречи.

Глава 49

Маша

От нашей новой встречи меня отделяет три дня. Они тянутся бесконечно долго, впрочем, как и предыдущие.

Дни без него. Без Кирилла.

Я продлеваю свой отпуск. Делаю его срок неопределенным, понимая, что такая халатность может повлечь за собой настоящий крах, но мне все равно. Даже попытайся я отвлечься работой, не смогла бы, ведь за прошедшие дни устала так, словно из меня кто-то высасывает энергию.

Когда спустя три дня вижу входящий звонок от адвоката Мельников, мое сердце начинает безумную пляску в груди, ведь я уже знаю, зачем он звонит.

Чувствую это!

Он приглашает меня в больницу и добавляет личную просьбу: просит взять с собой Леона, и я не вижу причин отказывать.

Его перевели из реанимации в обычную палату.

Себя и сына я собираю в дикой спешке.

В волнении дергаю ящики и хлопаю дверцами шкафа, натягивая на себя первое попавшееся платье и собирая волосы в хвост. Возможно, таким образом я хочу “познакомить” родственников Кирилла со своим шрамом, а возможно, мне стало просто плевать!

Место за рулем я уступаю Степе, вести машину сама я просто не в состоянии.

Племянник ерошит волосы на моей макушке, выражая поддержку, которой и так дал мне много в эти дни. На его губах улыбка, на моих тоже.