Не делай добра

— Во-первых, если его посадят, то не вы, а прокурор и судья, — возразила Алла. — Во-вторых, вы говорите так, словно Громов — жертва, а не преступник: не забывайте, пожалуйста, что он угробил двух женщин! Кроме того, он шантажировал вас, угрожал рассказать начальству о вашем участии в том, давнем, деле, и это характеризует его с худшей стороны. Громов — подонок, и он должен понести заслуженное наказание. Как вы считаете, Владимир Всеволодович? — обратилась она к Мономаху.

— Согласен, — отозвался тот. — Громов отлично понимал, что делает. Проведенное за решеткой время ничему его не научило, и, пользуясь слабостью Павла, он взялся за старое. Мне нисколько его не жаль!

— Ну, тогда, думаю, тренировка сегодня отменяется, — подытожила Алла, поднимаясь. — Вы, Павел, поедете со мной — надо официально оформить ваши показания. Кроме того, я должна отправить людей на задержание Громова и медсестры. Владимир Всеволодович, вы не против, если мы перенесем?

— Естественно, нет. Я вам позвоню через пару дней, ладно?

— Или я — вам, — кивнула Алла. — До свидания!

Выйдя на улицу в сопровождении Трубникова, Алла почувствовала тихую вибрацию телефона в кармане пальто.

— Алло, Александр?

— Алла Гурьевна, я сделал, что вы просили! — раздался в ее ухе бодрый голос молодого опера.

— Вы о чем?

— Ну, о Санжитме, само собой!

— А-а… И что?

— Она прилетела накануне вашей встречи, вечерним рейсом в девятнадцать пятнадцать. Это важно?

— Д-да… — пробормотала Алла. — Очень важно, Александр, спасибо за информацию!

Вот оно как — Санжитма не врала! Что это означает — она действительно предвидела встречу или просто совпадение? Может, младшая сестра не так уж равнодушна к дележу наследства и решила подсуетиться, пока старшие родственники не экспроприировали собственность покойной Джамалии? Вот она и примчалась… Но почему именно сейчас? И почему улетает домой, ничего не решив?

— Алла Гурьевна, вы слушаете?

— Да-да, конечно. У вас что-то еще, Александр?

— Это касается адвоката Фурсенко: боюсь, с ним поговорить не удастся!

— Он в отъезде, как мы и предполагали?

— Да, причем возвращения не предвидится. Он умер, Алла Гурьевна, вот какие дела!

— Убит?

— Да нет, вроде сердечный приступ. Дамир поехал к его вдове.

— А Антон чем занят?

— Отправился к доктору. Бывший муж колдуньи нашел его телефон в компьютере Джамалии, и они договорились о встрече.

— Отлично, может, хоть он прольет свет на ее дела!

— Хорошо бы, Алла Гурьевна, а то пока что-то никакого света в конце тоннеля не видать. Такое впечатление, что мы копаемся в навозной яме, а она становится все глубже!

— Я могу вас порадовать, Александр: кажется, расследование в отношении гибели Юлии Иродовой и Антонины Гуревич окончено!

— Да ну?! Как так?

— Расскажу, как только кое с кем побеседую. Потерпите, ладно?

* * *

— Я сообщала дознавателю, что моего мужа довели до смерти, но он не обратил на мои слова внимания! — с горечью говорила вдова адвоката Фурсенко. — Друзья советуют воспользоваться услугами частного детектива, но мне, понимаете, сейчас не до того: дела мужа требуют улаживания, а я в них совершенно ничего не понимаю!

— Погодите, Полина Аристарховна, расскажите мне, на чем основаны ваши подозрения, — попросил Дамир. — Если ваши слова подтвердятся, я приму меры.

— Хорошо, — вздохнула вдова. — С чего же начать…

— Когда умер ваш супруг?

— Две недели назад. Я говорила ему, что пора на пенсию, что всех денег не заработаешь… Разве в шестьдесят два года человек не имеет права на отдых?

— Имеет, имеет, — закивал Дамир. — Так вы говорили…

— А на следующий день Толю еще и ограбили! В смысле, его офис. Такой погром учинили — просто кошмар!

— Раз погром, значит, что-то искали. Вы не в курсе, что именно?

— Не иначе, завещание Джамалии. Я всегда говорила, что шахер-махеры с этой шаманкой до добра не доведут — не божеское это дело, с колдунами связываться!

— Разве Джамалия была единственной клиенткой вашего мужа?

— Не единственной, но самой важной и богатой. Ее родственнички покоя нам не давали! И домой названивали, и у подъезда дежурили — слава богу, Олег Турусов предупредил и Толя на дачу съехал, от греха подальше! Братец Джамалии после отъезда Толи телефон оборвал — требовал, чтобы я сказала ему, как найти мужа, ведь он, дескать, имеет право, как самый близкий родственник… О сестрах, между прочим, Агван даже не упоминал, как будто их и нет вовсе! Приходил и в офис, и сюда, звонил так долго, что соседи грозились полицию вызвать! Толя обмолвился, нотариус ему тоже жаловалась, что Агван вроде бы и к ней в контору ворвался, права качал, пытаясь вытребовать копию завещания. Она выстояла!

— Выходит, брат и сестры Джамалии знали о существовании завещания?

— Думаю, догадывались.

— Насколько я понимаю, такие документы обычно зачитывают после похорон. Почему это не было сделано?

— Толя сказал, что таково было желание Джамалии: она обозначила срок.

— Она же не могла знать, что ее убьют!