Не делись со мной секретами

– Я тоже скучаю по ней, – спокойно произнес он, и Джесс поняла, что он имел в виду ее мать.

– Я думаю, что со временем боль утихнет, – сказала Джесс, позволив Дону отвести себя к тахте. Она сидела радом с ним, он обнимал ее, покачивая.

– Все это просто отходит все дальше в прошлое, – заметил он.

Она грустно улыбнулась.

– Я так устала.

– Положи голову мне на плечо, – предложил он, и она сделала это, признательная за то, что ей указывали, что надо делать.

– А теперь закрой глаза и попытайся вздремнуть.

– Я не смогу заснуть. – Она сделала слабую попытку подняться. – Мне действительно надо съездить к миссис Гамбала.

– Миссис Гамбала сама позвонит тебе, когда что-нибудь узнает о Конни. – Он прижал ее голову к своему плечу. – Т-сс, усни.

– А как же твоя подружка?

– Триш взрослая. Она поймет.

– Да, она очень понятливая. – До Джесс донеслась пустота ее голоса, она чувствовала, что ее сознание тупеет, глаза смыкаются. Она с усилием открыла отяжелевшие веки. – Возможно, потому, что она работает в больнице.

– Ш-ш.

– Похоже, она неплохой человек.

– Она славная.

– Но мне она не нравится, – сказала Джесс, закрывая глаза.

– Знаю, что не нравится.

– Сама я не очень хороший человек.

– И никогда не была хорошим человеком, – продолжил он ее мысль, и Джесс почувствовала, что он улыбнулся.

Она могла ответить тоже улыбкой, но мышцы лица не повиновались ей. Они находились в покое.

* * *

В следующее мгновение она заснула, и зазвонил телефон.

Она открыла глаза и увидела себя в стерильно чистом кабинете врача.

– Звонят вам, – сказал доктор, вынимая из сумки черный телефонный аппарат. – Это ваша мать.

Джесс взяла трубку.

– Мама, ты где находишься?

– Произошел несчастный случай, – ответила ей мать. – Я нахожусь в больнице.

– В больнице?

– В отделении мозговых заболеваний. Меня подключили ко всем этим аппаратам.

– Я сейчас же приеду.

– Поторопись. Долго я не смогу ждать.

Джесс оказалась вдруг перед нортвестернской больницей Мемориал, дорогу ей преградили шеренги разгневанных пикетчиков.

– Против чего вы протестуете? – спросила Джесс медсестер, в частности молодую женщину с короткими светлыми волосами и глубокими ямочками на щеках, которые очень сильно выделялись на лице.

– Против двуличия, – ответила просто женщина.

– Не понимаю, – пробормотала Джесс, перенесясь в следующую секунду в оживленную комнату для медсестер. Полдюжины молодых женщин в накрахмаленных белых шапочках, в поясах для чулок стояли возле стойки, увлеченно разговаривая. На Джесс никто даже не взглянул.

– Я пришла сюда к матери, – крикнула Джесс.

– Вы разминулись с ней, – ответила одна из медсестер, хотя губы ее не шевелились.

– Куда она отправилась? – Джесс повернулась и схватила за рукав проходившего мимо санитара.

Перед ней возникло лицо Грега Оливера.

– Ваша мать ушла, – ответил он ей. – Она пропала.

В следующее мгновение Джесс уже была на улице, где был родительский дом. На углу стоял длинный белый лимузин, мотор работал на холостых оборотах. Джесс наблюдала, как открылась дверца машины, и из нее на тротуар вышел мужчина. Было темно, и Джесс не могла толком разглядеть его лицо. Но она чувствовала, что он медленно приближается к ней большими шагами, чувствовала, что он поднимается по парадной лестнице за ней, протягивает к ней руку. Тогда она открыла дверь и захлопнула ее за собой. Он сильно надавил лицом на сетчатую дверь, его отвратительная ухмылка проступала через ячейки решетки.

Она издала вопль, ее крики пронзили границу между сном и явью, разбудив ее с резкостью будильника. Она вскочила на ноги, как сумасшедшая, размахивая в темноте руками. Где она находилась?

Дон тут же подскочил к ней.

– Джесс, все в порядке, все в порядке! Тебе приснился дурной сон.

Она все вспомнила: вечеринка, вино, Триш, миссис Гамбала, Дон.

– Ты все еще здесь, – с благодарностью произнесла она, опять падая в его объятия, вытирая с лица слезы, перемешанные с испариной, пытаясь успокоить отчаянно колотившееся сердце.

– Глубоко дыши, – посоветовал он. Его голос звучал неровно, сонно: – Хорошо, деточка. Вдох. Теперь выдох. Полнее. Правильно. Получается.

– Мне приснился старый сон, – прошептала она. – Помнишь? Сон, в котором меня поджидает смерть.

– Ты же знаешь, что я не позволю никому причинить тебе зло, – успокоил он ее более твердым голосом. – Обещаю, что все будет в порядке.

Совсем как мать, думала она, уютно чувствуя себя в его руках.

Примерно полчаса ее голова покоилась у него на плече, потом он проводил ее в спальню.

– Думаю, время ложиться спать. Ничего, если я оставлю тебя одну?

Джесс слабо улыбнулась, когда Дон уложил ее, одетую, под одеяло ее двуспальной кровати. С одной стороны, ей хотелось, чтобы он остался, а с другой – чтобы ушел, такие же противоречивые желания раздирали ее, и когда они жили вместе. Будет ли она когда-нибудь знать с полной определенностью, чего же она хочет? Повзрослеет ли она наконец?

Но разве это возможно без матери?

– Со мной будет все в порядке, – заверила она его, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее в лоб. – Дон?..

Он замер.

– Ты славный человек, – сказала она ему.

Он засмеялся.