(не) детские сказки: Проклятье для мага (СИ)

— Даже если будет больно… — бормотала Илва, а ее слезы скатывались по щекам и капали на мое плечо. — Бери.

Прости, что все так сложилось. Это нечестно, я знаю. Ты заслуживаешь ласки, чего-то большего, чем поспешные лихорадочные поцелуи, которые не смогут унять боль от укуса.

И я ненавижу себя за то, что не могу дать тебе больше сейчас.

Илва даже не вскрикнула и не отстранилась, когда клыки сомкнулись у основания ее шеи. Только бормотала что-то неразборчиво и тихо всхлипывала, гладила меня по голове, как ребенка, путалась пальцами в волосах.

— Я тебя… не оставлю… — прошептала она.

Я задрожал, как в лихорадке, и заставил себя разжать челюсти, а когда Илва обмякла в моих руках тряпичной куколкой — завернул ее в ткань и отнес в кровать, где укачивал спящую девчонку на руках до самого рассвета.

Думал. Принимал решения.

И знал, что должен сделать дальше.

Илва

Я очнулась рывком, в своей собственной постели, на втором этаже. В комнате было темно, как в склепе, но именно эта темнота не давила и не вызывала тревоги. Перекатившись на бок, я осторожно села и спустила ноги с кровати. Прошагав к двери на ощупь, толкнула ее и вышла в коридор, а через несколько секунд уже стояла в гостиной и непонимающе осматривалась по сторонам.

У очага спал Альва. Он все еще дрожал и что-то бормотал, но выглядел как человек, страдавший от простуды, а не ведьминого проклятья. Рядом с ним сидела русалка и вытирала брату испарину влажной тряпочкой.

Подойдя ближе, я коснулась ладонью его лба, пропустила сквозь пальцы знакомые мягкие кудри.

Живой. Дома.

Даже не верится.

Наклонившись, я коснулась губами щеки брата, будто хотела удостовериться, что все это не сон.

В груди разлилось невыносимое облегчение, которое невозможно было выразить словами. Мы вернулись домой! Жаль, как же жаль, что отец не дожил до этого момента! Он ушел, так и не узнав, что его любимый Альва жив.

Еще столько всего предстоит сделать.

Вспомнит ли он меня, когда проснется? Будет ли помнить то, что происходило с ним в доме ведьмы? Сможет ли с этим жить?

Не хотелось загадывать, рушить хрупкое счастье. Мы обязательно поставим его на ноги!

Вот только…

— Где Фолки? — спросила я, а русалка посмотрела на меня своими черными глазищами и пожала плечами.

В душе шевельнулось какое-то дурное тянущее предчувствие.

В доме не было ни его плаща, ни посоха. Никаких следов присутствия!

Как если бы мага и не существовало вовсе.

— Ушел, — шептала я дрожащими губами. — Ушел, даже записки не оставил. Мрак тебя разорви, скотина! — крикнула я куда-то в потолок.

Взбежав вверх по лестнице, я ворвалась в комнату и бросилась к шкафу. Одевалась поспешно, путаясь в рукавах и пуговицах, чуть не сломала ноги, попав не в ту штанину.

Выскочила я из дома, даже забыв про плащ, и укусов холода не почувствовала, хотя на улице только разгоралась заря, а крепкий ночной мороз еще не разжал свои острые когти.

Несясь вниз по дороге, я умоляла богинь дать мне возможность хотя бы поговорить с магом.

И желала удавить его на месте за такой трусливый побег!

***

Я буквально ворвалась в пышущее жаром помещение, тяжело дыша, размазывая слезы по щекам и готовая к самому серьезному в жизни разговору. Хозяин трактира, выслушивая мои путанные объяснения, перемешанные с рыданиями, покрутил пальцем у виска и сказал, что единственный маг, который здесь был, снял утром комнату и с тех пор оттуда не выходил.

— Ворожбой, наверное, занят! — крикнул мужик мне в спину, когда я, перескакивая через две ступеньки, забиралась наверх.

Я успела обдумать сотню вариантов, почему Фолки ушел.

Успела придумать сотню фраз, чтобы начать разговор.

Думала, что увижу его холодным и собранным, уже столько всего себе успела нафантазировать, но стоило мне расшиперить дверь и застыть на пороге, как маг резко обернулся и чуть не сшиб бедром лампу со стола. С его губ сорвался удивленный возглас.

— Илва? — проговорил он, вцепившись пальцами в злополучную лампу и аккуратно поставив ее на положенное место. — Что ты здесь делаешь?

— Что я здесь делаю? — выдохнула я. — А ты?! Ушел. Даже записки не оставил! Я не достойна того, чтобы сказать мне все в лицо?!

Я сама не заметила, как самым позорным образом разревелась. Вот так просто, стоя посреди комнаты и дрожа от унижения и стыда. Какой позор! Где это видано, чтобы врываться к мужчинам в комнаты и устраивать скандалы?

И разве мне не положено радоваться? Фолки своим уходом, вроде как, избавил меня от платы по счетам, но я пришла сама, не в силах справиться с обидой. Совершенно непонятной, обжигающий обидой, стоящей где-то под горлом кислым противным комом.

Я недостаточно хороша, да? Моя кровь больше не нужна?

Я не услышала, как маг подошел ко мне, не почувствовала крепких пальцев на своих плечах. Ничего не замечала, кроме накрывшего меня разочарования.

— Малышка, ты что себе успела напридумывать?

Подцепив мой подбородок, Фолки потянул вверх, заставив меня запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза.

— Ты у-ушел… п-почему…

— Ты сама сказала, что в городе нужен лекарь.