Не для посторонних глаз... (СИ)

А самое интересное произошло на обратном пути. Отец остановился возле киоска, чтобы купить сигарет, рядом, оккупировав лавочку, компания мужчин что-то пила из коричневых бутылок. И тут Кристина увидела её, малиново-салатную стружилку с изображением Минни-Маус, и пропала. Хорошая стружилка была давней мечтой. Тот огрызок пластика, который с барского плеча сбагрил отец, стружил плохо и всё чаще ломал карандаши, а карманных денег не было совсем. И тут такая красота!

Кристина стояла и не знала, что делать. Просить? Не просить? Точно не купит. А может… Ну ведь на днях Новый год, и если попросить за счёт подарка, которого всё равно не будет… И она решилась. Как оказалось, очень и очень зря. Отец устроил настоящий разнос, что она сегодня получила уже достаточно, что с неё и этого хватит (целый Киндер и рожки!), не обнаглела ли она и не слипнется ли у неё кое-где.

В эти минуты ей одновременно хотелось плакать и провалиться сквозь землю. По давней мечте, по сокровенному будто прошлись грязными ногами. Такой вспышки гнева и раздражения Кристина никак не ожидала и действительно почувствовала себя слишком ненасытной. Нужно знать меру, не просить слишком много, довольствоваться тем, что имеешь…

— Мужик, ну ты чё? — не выдержал один из выпивавших мужчин. — Купи ребёнку стружилку. Неужто денег жалко?! На сигареты ж нашлись.

— Да чё ты его увещеваешь?! Лучше я давай куплю, — сказал другой. — Мелкая, не дрейфь, будет тебе подарок к празднику, — и направился к киоску, доставая из кармана деньги.

— Я сам куплю! — отец бросил продавщице купюру, схватил стружилку и потащил Кристину прочь, чуть руку не оторвал.

Казалось бы, что может быть обиднее? Оказалось, что очень даже может. Когда они шли от электрички к дому, слякоть, которая была днём, подмёрзла, и под ногами образовался самый настоящий каток, да ещё и с горбами да выбоинами (как народ натоптал, так и замёрзло). А у Кристины были старые сапоги со стёртыми и к тому же очень скользкими подошвами. Оставалось пройти всего два квартала, но эта дорога показалась адом.

Кристина постоянно поскальзывалась и хваталась за руку отца, надеясь найти поддержку и опору, ведь он был самым близким и любимым мужчиной в её жизни. Но он постоянно отмахивался, отдёргивал руку и рявкал, чтобы она прекратила баловство и шла нормально. А она хотела сказать, что вовсе не балуется, что не нарочно скользается, что сапоги сами едут и она несколько раз чуть не упала, но в горле стоял ком, а ещё было так обидно, до слёз просто, что не выслушал, не поддержал, а только оттолкнул.

У подружки Вики, жившей по соседству, была очень строгая мама, но замечательный отец, который бесконечно баловал дочь и делал для неё «всё на свете». Кристина частенько смотрела на них с белой завистью, мечтая о таком же отце. И в эти минуты адской ледяной дороги домой она подумала, что папа Вики уж точно взял бы дочку за руку или за плечи придержал.

Что касается его работы, то там была такая же ситуация. Он расшаркивался перед всеми, перед кем только мог. На пару с другом, тоже Александром, организовал фирму, которую они назвали «2А», по первой букве своих имён. Руководство поделили пополам и решили, что директорствовать будут по очереди. Да только каждый раз получалось одно и то же: в те моменты, когда фирма находилась в расцвете, директором был Александр Державин, папин «лучший друг», который грёб общественные деньги лопатой (и прямиком себе в карман), а как только переживала кризис — разумеется, бразды правления, ответственность и нависшие над фирмой долги переходили к Александру Сиротенко. И так несколько раз!

Кристина была знакома и с самим Державиным, и с его сыном Максимом. Это был тот ещё заносчивый мальчишка, который считал, что все вокруг ему должны. Он был на три года старше неё и поглядывал на дочку отцовского друга весьма заинтересованно. Высокий брюнет с холодными глазами пленял девчонок привлекательной внешностью и кошельком отца, который, в отличие от непутёвого друга, умел ими распоряжаться. Вот только Кристина не спешила отдавать своё сердце Державину-младшему, чем очень его злила.

Однажды их отцы устроили пикник и взяли с собой детей. Кристине тогда было одиннадцать, а Максу, соответственно, вот-вот должно было стукнуть четырнадцать. Разговор у мужчин, прогуливающихся у пруда, зашёл о будущем дражайших чад, и Державин вслух задумался, не поженить ли их, когда вырастут. Мол, его сыну не помешала бы послушная жена, которая будет его понимать и потакать слабостям.

И тот Александр, который привык всё отдавать, с радостью сказал: «Конечно-конечно, моя дочь в вашем распоряжении! Она выйдет замуж за того, за кого я ей скажу, будь уверен!» А тот Александр, который привык всё получать, ответил: «Вот и хорошо, тогда договорились». А рядом с отцом шагал Макс, который горделиво оглядел Кристину, мол: «Слышала? Всё уже решено, так что не трепыхайся».