Не для прессы (СИ)

- Когда мы спустились вниз, я не узнала свою маленькую гостиную. Я вмиг оказалась окруженная множеством цветов. Самых разных, но больше всех тут было белых хризантем. Волшебный цветочный запах окружил нас с сестрой. Мэй в своем сиреневом платье выглядела как еще один цветок. Я опустилась возле одного из букетов и уткнулась лицом в цветы, белоснежные как чистейший снег. Как же я люблю эти цветы. Откуда они здесь? И кому известно какие именно цветы я обожаю? Максон. Только он мог до такого додуматься. Но зачем? Одной рукой я нащупала что-то в букете и вытащила оттуда маленькую записочку на плотной бумаге с королевским гербом. Там было всего три слова, выведенные аккуратным почерком. Таким родным и любимым, что я узнала бы его где угодно. «Я люблю тебя».

Я повернулась к Мэй, но прежде чем я успела что-то сказать, мои глаза ослепила фотовспышка.

- Максон! – позвала я, но он уже исчез в дверном проеме, и я последовала за ним в нашу маленькую столовую. Сзади меня хмыкнула Мэй. Она знала. Нужно будет потом с ней поговорить, а сейчас не мешало бы узнать, что задумал Максон.

Стоило мне войти в столовую, так же обильно украшенную цветами, я увидела всю свою семью и Максона с Элитой. Также приехали и Кенна с Джеймсом и малышкой Астрой.

- С Днем Рождения, - прокричали все вместе, а я совсем растерявшись, так и замерла в дверном проеме. Я совсем забыла об этом. Я так запуталась в Отборе, угрозах короля, болезнях, покушениях неизвестного, так растворилась в Максоне, что попросту забыла, что сегодня мой 18-тый День Рождения. Это просто вылетело из головы. Во время Отбора свой День Рождения праздновала только Крисс, и к тому же, мне всегда казалось, что к этому времени я уже буду дома и, скорее всего, буду готовится к свадьбе с Аспеном. Я смущенно опустила голову, окончательно растерявшись и не зная, что делать. В следующее мгновение меня уже обнимают родные руки папы. Его надежные объятия, в которых всегда, сколько бы мне не было лет, я могла найти спокойствие. Стоит маленькой девочке поранится или разбить коленки кровь, она бежит к маме, я же всегда бежала к папе. Только он мог успокоить меня. Папа для меня был чем-то стойким и надежным, тем, на кого я могла положится и кому доверится. Никто меня не понимает так, как он.

- С Днем Рождения, девочка моя. Мы с твоей мамой решили не ждать вечера, а подарить наш подарок сейчас. Я понимаю, во дворце тебе могут предоставить и получше инструмент, но мы с мамой хотели бы, что бы он был у тебя и чтобы ты знала, как мы тобой гордимся и как любим тебя, - папа из-за угла вытянул футляр для скрипки, и я затаила дыхание, осторожно взяв его из рук отца, и открыла его. На меня смотрела скрипка великолепной работы, сделанная рукой настоящего мастера. Я три года смотрела на эту скрипку в витрине музыкального магазина, я проходила, и затаив дыхание, любовалась ею, затем просто уходила. Я не могла о ней мечтать, она ведь стоит невероятно большие деньги, - Мы видели с мамой, как ты на нее смотрела, но не могли себе позволить, а когда тебя забрали во дворец, мы смогли тебе купить. Мы ее почти сразу и купили.

- Эта скрипка стоит как две выплаты за мое пребывание в Отборе. Это как минимум, - я удивленно посмотрела на отца, а он лишь тепло улыбнулся.

- Немного больше. Но нам не жалко. У тебя талант и ты достойна самого лучшего.

- В самом начале? Но я ведь могла вернутся домой в любую минуту и мы остались бы без денег, - я бросила поверх папиного плеча взгляд на маму, она утерла неожиданные слезы и тоже улыбнулась мне. Как же они меня любят. Если бы я уехала через две-три недели, наша семья осталась бы ни с чем. Родители потратили все на скрипку, которую я хотела, а ведь этих денег хватило бы на год жизни.

- Да. Если бы ты вернулась, мы бы нашли как прожить. Всю жизнь ведь как-то находили способы продержаться, - не знаю почему, но в этот раз я посмотрела не на папу, а на Максона. В глазах у меня стояли слезы, а он растеряно мне улыбнулся. Его явно сбило с толку то, что мои родители отдали можно так сказать, годовой бюджет семьи для подарка для меня. Для него эта сумма может быть слишком незначительной, но он должен понимать, что это означает для моей семьи. Несмотря на радость, я заметила скрытую грусть. Он не привык к такому проявлению привязанности в семье. Он близок с матерью, но все что он видел от отца – наставления и побои. Кто бы выдержал так? Я повернулась к папе и сквозь слезы смогла прошептать только «Ох, папа…».