Не для прессы (СИ)

Пока Максон разговаривает с Крисс, я решила принять душ. Я все еще не могу убедить себя в том, что это не сон, что я не проснусь, и это все не окажется лишь плодом моего воображения, и я не буду вынуждена смотреть, как Максон флиртует с Крисс. Вместо горечи, боли и одиночества поселился страх, что все это происходит не на самом деле, а лишь в моих фантазиях. Сняв с себя всю лишнюю одежду, я шагаю в душевую кабинку и включаю воду. Теплые, не горячие струи воды, лаская кожу, успокаивают взвинченные нервы и расслабляют тело. Я просто закрываю глаза и отдаюсь на время блаженному чувству безмятежности, когда ни за что не переживаешь, и ничто тебя не беспокоит. Волосы быстро тяжелеют, намокнув. Я рада этой тяжести, она мне нравится, никогда не понимала смысла в коротких волосах. Мои горничные заботливо оставили для меня мою шампунь с неизменным ароматом лайма и корицы. Намылив волосы, я ощущаю, как привычный аромат, словно легчайшее одеяло, окутывает меня. Я улыбаюсь, вспоминая, как Максону нравится, что мои волосы и тело пахнут именно им. Сколько буду жить, больше никогда не откажусь от этого аромата. Я настолько ухожу в блаженство, что совсем не слышу, как после того, как я смываю шампунь, открывается дверь душа, к которой я стою спиной, и кто-то забирается в кабинку. Я лишь тогда понимаю, что не одна, когда талию обвивают две сильные руки. Я от неожиданности подпрыгиваю и обязательно об что-то стукнулась бы, если бы сильные руки отпустили меня.

- Тише, милая, тише. Это всего лишь я, - я прижимаюсь к его спине и поддаюсь приятному ощущению, что больше не одна. Мне не хочется даже двигаться. Мне все еще кажется, что это лишь плод моей фантазии, но его тело, прижимающееся ко мне реальное, и все мои чувства обострились, как и все нервные окончания.

- Ты меня напугал, - тихо говорю я ему. Максон некоторое время ничего не говорит. Его руки просто обвили мою талию и так и замерли, лицом он прижался к моим волосам, а его обнаженная грудь тесно соприкасается с моей спиной. Я закрываю глаза и отдаюсь ощущению его близости.

- Прости, милая. Я не хотел тревожить тебя. Твои горничные сказали, что ты принимаешь душ, я решил просто побыть рядом. Прости, увидев тебя, я просто не смог удержатся и не составить тебе компанию, - я слышу, как на последних словах он улыбается, мое сердце замирает. Я так чутко на него реагирую.

- Как прошел разговор с Крисс? – тихо спрашиваю, боясь даже пошевелиться, а вдруг он исчезнет?

- Примерно так же, как я и ожидал. Истерик не устраивала, но пришлось долго объяснять, почему я выбираю не ее. Должен отдать ей должное, она стойко перенесла эту новость и то, что ее неделя так и не будет пройдена до конца. Мы уезжаем сегодня. Во дворце предупреждены, хозяева дома тоже осведомлены о том, что мы уезжаем, и что их дочь не станет принцессой, - Максон повернул меня к себе и снова крепко прижал к своей груди. Близость Максона опьяняет, лишая способности двигаться и, кроме того, я на время забываю, что вообще обижена на него.

- И как они отреагировали? – тихо спрашиваю я, выводя узоры на его плече, а к другому прислоняю голову. Теплые струи воды льются на нас сверху, но мы словно забываем о них.

- Они совсем не обрадовались. Миссис Эмберс немного забылась, пришлось напомнить ей, с кем она разговаривает, - Максон осторожно приподнял мое лицо к себе и заглянул в мои глаза, словно всматриваясь в саму душу, а мокрые потемневшие медные волосы прилипли к его рукам, - Я так скучал по тебе. Невероятно сильно скучал. Мне так тебя не хватало.

Максон прижался к моим губам в исступленном голодном поцелуе, словно мы не были вместе не долгих 5 дней, а несколько месяцев. Он словно не может насытится поцелуем, и со мной происходит тоже самое. Чтобы не упасть, я ухватываюсь за него, как за якорь, обвив руками его шею. Максон, целуя, безостановочно гладит мою обнаженную спину и мокрые волосы. Он старается притянуть меня к себе как можно ближе. Небольшая разлука только усилила, казалось бы, и без того сильное притяжение. А ведь всего-то 5 дней мы были отдельно друг от друга. В этом поцелуе я растворяюсь полностью, без остатка, вновь отдав всю себя ему одному, Максону Каликсу Скриву, наследному принцу Иллеа. Губы Максона такие знакомые и родные, что просто невозможно не поддаться им. Он умоляет, не просит, не приказывает, а именно умоляет впустить его обратно в мое сердце, в мою душу, но как можно пустить туда, что отдано ему давно и безвозвратно? Боль от его предательства не ушла, но я не могу противиться ему, не могу находиться вдали от него.

В каждом поцелуе я чувствую его раскаяние, его тоску по мне и его нерешительность, боязнь, что его не примут обратно.