Не Dolce Vita

— Это ты должна мне объяснить, почему, приехав, плачешься о том, какой ужасный Антон, а сама спишь с малознакомым мужчиной?

— Что? — не поверила я своим ушам.

— Я вчера вечером, а точнее практически ночью, видела, как твой новый знакомый выходил из твоего номера.

Я моментально все поняла, единственное, не могла взять в толк, почему Нонку это так рассердило.

— Выходил. И что с того?

— Я за тебя переживаю, думаю, как помочь моей бедной подруге, которую мучает изверг-муж…

— Антон мне не муж, — подчеркнула я.

— Не перебивай, — махнула рукой Нонна. — И тут вижу, что совсем ты даже ни о чем не переживаешь. И это после слов Фаины, когда она рассказала нам, как Антон страдает! Да тебе надо было сразу лететь к нему, а ты стремглав полетела в постель к первому встречному.

— Во-первых, чтобы ты перестала набрасываться на меня, у меня не было секса с Димой. А во-вторых, с каких это пор твои симпатии на стороне Антона?

— А чем, если не секрет, вы занимались посреди ночи в твоем номере?

— Разговаривали.

Услышав мой ответ, Нонка трагически закатила глаза.

— Я уже вышла из того возраста, когда верю подобной чепухе. Обычно мужчина с женщиной ночами не разговаривают в номерах.

— А мы разговаривали, — продолжала доказывать я. — Не хочешь, не верь. Ты мне лучше объясни, за что накинулась на меня. Даже если бы я с ним спала, тебе какое дело?

— А такое, что человек страдает, а ты мало того что ведешь разгульную жизнь, так еще возводишь на него поклеп!

— Ты что, защитница прав человека?

— Не смешно, — отрезала Нонна. — Мне просто очень жалко Антона.

— А меня тебе не жалко?

— Нет. Я думала ты искренняя, а ты пустышка. Говоришь гадости про человека, который тебя любит, а сама в это время крутишь роман.

— Ну хватит, — прикрикнула я на подругу. — Хватит нести чепуху! Ни с кем я роман не кручу. И насчет Антона: он взрослый, умудренный опытом человек, который совершенно не нуждается в твоем сочувствии.

— Но ты хотя бы позвонила ему, — смягчилась Нонна.

— Я никак не возьму в толк: в тебе что, материнские чувства проснулись? Но Антон тебя старше и в сыновья не годится. Так что прибереги сопли для своих будущих малышей.

Нонка надулась и, откинувшись на стул, сложила на груди руки.

— Когда я вчера завозила деньги Фаине, она говорила с Антоном по телефону.

Услышав эту новость, я непроизвольно подалась вперед.

— Он спрашивал ее о тебе. Как твои дела, все ли у тебя хорошо…

— А он не спросил, на что я живу?

— Ты про деньги… — с упреком в голосе сказала подруга.

— Да, про деньги! Когда их у тебя нет, то начинаешь о них думать. Тебе это чувство малознакомо.

— Не надо на меня нападать, — огрызнулась Нонна.

— А на меня нападать можно?

Убедившись в безысходности нашего спора, Нонна обреченно вздохнула, давая понять, что мне бесполезно что-либо доказывать, и опустила глаза на руки. На пальцах у нее красовались два огромных шикарных кольца, которые она приобрела у Фаины.

— А что ты сказала насчет украшений? — вспомнив мои слова, поинтересовалась она.

«Так я тебе теперь и сказала!» — подумала я.

Если раньше меня мучили угрызения совести относительно того, что я нечестно поступаю с подругой, то теперь я даже была рада, что не успела сказать ей всей правды. Во мне проснулись низменные чувства, на которые, мне казалось, я вовсе не способна: злорадство и чувство мести.

— Ничего.

— Но ты же что-то сказала, — пыталась надавить Нонна.

— Не помню.

Вот, я для кучи еще и с лучшей подругой поссорилась! Если так дальше пойдет, то мне не с кем будет перекинуться даже парой фраз. А в ближайшее время отшельничество в мои планы не входило…

Как бы то ни было, но слова Фаины зародили в моей душе сомнения. Я начала все чаще думать об Антоне с беспокойством, рисуя в воображении страшные картины. То он засыпает с непотушенной сигаретой в постели, то падает с лестницы, то тонет в море. Чувство тревоги поселилось в моем сознании прочно, не давая спокойно жить. Если еще несколько дней назад я могла на что-то отвлечься, забыть о проблемах, то теперь страшные, навязчивые мысли преследовали меня повсюду, даже во сне.

Промучившись пару дней и продолжая все так же теряться в догадках, я так и не решилась самостоятельно узнать о судьбе Антона, а позвонила Фаине.

— Фаина, привет, это Варя.

— Да, дорогая, — прочавкала она в трубку.

— Если ты занята, я перезвоню, — смутилась я, догадавшись, что отрываю ее от еды.

— Слушаю, говори быстрее, — с набитым ртом ответила Фаина.

Я звонила с очень деликатной просьбой, поэтому не хотела говорить об этом впопыхах, но другого случая могло и не представиться, поэтому, вдохнув поглубже, я изрекла:

— Фаина, а ты когда последний раз говорила с Антоном?

— Дней десять назад, когда заезжала к вам домой в Омане. Я же тебе рассказывала…

— А больше ты с ним не говорила?

— Пару раз по телефону, а что?

— Ну-у, — протянула я, сама не зная, о чем попросить. — Я думала, у тебя есть какие-нибудь новости.

— Ты хочешь, чтобы я ему позвонила? — в лоб спросила Фаина.

— Это было бы замечательно, — с надеждой в голосе произнесла я.