Не допивай ближнего своего (СИ)

— Смотри на меня, — шептал Илья. — Дыши мной. Я здесь для тебя и все будет хорошо. Фобиос, я хочу любить тебя, хочу заняться с тобой любовью. Хочу услышать, как ты перестанешь сдерживать стоны подо мной, как отдашься страсти, доверишься мне, откроешься.

Донор крепко обнял вампира и продолжил:

— Ты такой горячий, самый лучший, самый любимый. Я не враг тебе, я тот, кто любит тебя.

Вампир, словно завороженный, напряженно замер, не совсем понимая, что ему говорят, слыша только одно слово в разных вариациях «люблю, любимый, любовью». Давний, инстинктивный страх — потерять донора, быть ему ненужным, отпускал, давая возможность дышать глубже, спокойнее.

Фобиос, чуть прикусив мочку уха Ильи, совсем тихо произнес:

— Я думал, что это просто эксперимент для тебя.

Возбуждение, отступившее перед страхом, возвращалось, почему-то возникая не внизу живота, а где-то внутри, чуть подрагивая, Фобиос расслаблялся, настороженно следя за каждым движением Ильи.

Парень положил ладонь капитану на щеку:

— Никакой азарт исследования не заставил бы меня раскрыться перед кем бы то ни было, — спокойно ответил Илья. — Или тебе кажется, что мне легко было подпустить тебя? Или позволить завязать себе глаза, лежать, не видя, не зная, где ты, каким будет следующий шаг… Иногда смотришь на другого и понимаешь, вот с ним ты поладишь, и я потянулся к тебе, слепо и безотчетно. Я не знаю насчет других мужчин, я на них смотрел, но так и не увидел, знаешь ли, — губы тронула легкая, чуть смущенная улыбка. Свободной рукой Илья нащупал ладонь капитана и положил ее себе на щеку, не выпуская, произнес: — Только для тебя я такой. Только для тебя.

Обхватив ладонями лицо Ильи и смотря только на него, Фобиос словно забыл обо всем мире, что их окружал.

— Ты первый, к кому меня потянуло после «Темной воды». Я слишком боюсь тебя потерять.

От собственных слов, слишком откровенных, становилось не по себе. Все внутри протестовало, требовало остановится, не давать в чужие руки такой власти.

— Ты единственное, из-за чего стоит продолжать жить.

— Я гораздо больше мира, Фобиос. Разве ты не знаешь? В каждом из нас мириады вселенных и галактик, в нас вечность и бескрайний свет. И он может быть теплым, мягким успокаивающим, тебе не будет тесно, и именно такой свет я и создам для тебя, чтобы каждый лучик распугал тьму, притаившуюся в твоей душе. Я не обожгу, — уверено говорил Илья, не позволяя взглядам разойтись. — Верь мне, я совсем не страшный. Разве может пугать тот, кто вручил ключи от собственного сердца? От собственного мира?

Внутри все дрожало, напряжение росло, каждый нерв натянулся до предела, и тихая одинокая слеза скатилась по виску Ильи. Но парень даже не заметил ее.

Осторожно убрав слезинку с лица донора, вампир тихо признал:

— Я люблю тебя и доверяю тебе.

Страх действительно исчез, темные глаза уже не отрывались от лица Ильи, а капитан сам, без принуждения или просьб раздвинул ноги шире, чуть прогнулся в пояснице, прижимаясь возбужденным членом к телу человека.

Илья мягко уложил Фобиоса на бок, коснулся уголка губ и шепнул в родные губы:

— Обнимай меня. Целуй меня.

И когда капитан спокойно и уверено ответил, ладонь человека легла на бедро, прошлась вниз, к коленке, и обратно, поднимая приятную волну тепла. И когда дыхание вампира сбилось, но не от страха, а предвкушения большего, Илья позволил себе углубить поцелуй, из нежного, сделав его страстным.

Они целовались долго, с упоением, прежде, чем человек спустился к шее, облизывая и лаская языком каждый доступный ему миллиметр, спускаясь к ключицам, а ладони тем временем скользнули на поясницу и медленно легли на ягодицы. Илья сдерживался, не позволяя желанию затмить разум, иначе все, с таким трудом отвоеванное у застарелых страхов, рухнет в пропасть. Парень внимательно следил за реакциями вампира, и пока Фобиос не отталкивал, чуть смял в руках округлые половинки и замер, только кончик языка кружил вокруг соска, изредка дразня твердую вершинку.

Вампир раздраженно зашипел, и тут же смолк, увидев широко распахнутые от испуга глаза. Нет, Фобиосу не понравилось только то, что его Илья зачем-то остановился, чуть выгнувшись, вампир подцепил пальцами смазку и вложил ее в ладонь человека, тут же проведя освободившимися руками по гладкой, сильной спине, и поерзал, нетерпеливо, в руках донора.

— Спасибо.

Илья забрал тюбик, и руки вернулись на прежнее место, только теперь влажные пальцы стали осторожно проникать внутрь. Но Фобиоса следовало как-то отвлечь, поэтому парень уложил его на спину и сполз ниже. Поцелуи переместились на живот, а потом ниже, к паху, пока губы не накрывали член. Глубоко взять у Ильи не получилось, и кончик языка игрался с вершиной, ткнулся в дырочку, и парень вновь зачмокал головкой, не умело, но старательно.

Фобиос рвано выдохнул, запустил пальцы в светлые волосы, но первоначальный порыв проникнуть глубже в рот унял, только перебирал пряди, наслаждаясь тем, что Илья давал ему.