Не допивай ближнего своего (СИ)

Камела, бросив ногу и все остальное, подхватил оседающего на пол человека и, взяв его на руки, решал, куда положить. Обморок смертельным не являлся, да и что стало его причиной, от медика не скрылось. Вздохнув, он понес Рому в спальню к Лену и Бриссору, все-таки донору будет лучше очнуться в знакомой обстановке, среди тех, кому он доверяет.

Спиной открыв дверь каюты, Камела чуть замялся на пороге и вежливо, даже грустно сообщил:

— Я вам тут… вот… принес, — медик вытянул руки вперед, словно предлагая вампирам безжизненное, висящее тело Ромы.

Лайнел опустился на колени рядом с Рыжем и потыкал парня в плечо.

— Ты в какую-то игру играешь, да?

Реакции не последовало. С минуту поколебавшись, вслушиваясь в сердцебиение и дыхание явно притворяющегося Рыжа, вампир хмыкнул и принялся щекотать донора, припомнив, как он боится этого.

«Точно садисты!» - решил про себя беспризорник и не рискнул подавать признаков жизни, смотришь, и убьют по-быстрому, не мучая.

Лен с Бриссором вскочили с кровати, сразу переходя в боевую форму и выщерив клыки, зашипели. Но медик выглядел расстроенным и чуть виноватым, да и стук сердца донора отчетливо донесся до усиленного слуха воинственно настроенной пары. Бриссор забрал у Камелы Рому, переложил его на кровать и для верности нащупал пульс, решив подстраховаться. Да и спокойное биение жизни под пальцами успокаивало куда надежней. Лен стоял напротив медика и прожигал в нем взглядом дырку.

— Что произошло? — задал вопрос беловолосый.

Конечно, чужого донора, да еще так красноречиво пахнущего другим вампиром, а тут и сразу двумя, никто трогать право не имеет, но напугал Камела изрядно.

— Я принимал у Лайнела экзамен, на столе лежал муляж ноги, зашел Рыж, — медик замялся. — В общем, я отправил мелкого разбираться с его донором, и Лайнел забыл закрыть двери медотсека. Я уронил инструменты, ногу придержал зубами, и Рома в этот момент обернулся. Судя по всему, он подумал, что я кому-то отпилил ногу и сейчас ее ем. Результат вы видите.

Камела виновато уставился в пол.

Лен удивленно вскинул бровь и, не сдержавшись, хмыкнул.

— Понятно. Ладно, иди, мы тут сами с Ромой поговорим.

Беловолосый лег на кровать с другого бока от донора и принялся, как и Бриссор, успокаивающе поглаживать человека по груди и животу.

Щекотка не помогала, и Лайнел решил перейти к более действенным методам. Наклонившись к лицу донора, вампир довольный собой прошептал, согревая дыханием губы.

— Вась, если не перестанешь притворяться, то я тебя сейчас поцелую.

Один глаз открылся, быстро обвел взглядом помещение, затем открылся второй, и беспризорник пополз, не вставая, прочь от вампира.

Рома тихо застонал, потом резко распахнул глаза, заметил двоих своих вампиров, сел в кровати и медленно обвел взглядом ноги, кажется, даже пересчитал. Убедившись, что ног на троих все же шесть, то есть у всех по две и лишних или недостающих не имеется, лег обратно, задумчиво, как-то на удивление спокойно сказал:

— Слава Богу, Камела грыз не нашу.

Бриссор и Лен обидно громко заржали. Смеялись долго, от души, с постаныванием и переводя дыхание.

— Роооомчиииик, — крепко обнял донора Лен, Бриссор поцеловал человека в загривок. — Какой ты все-таки веселый бываешь. Нога не чья-то, это муляж. На нем Лайнел тренировался под руководством Камелы. Все замечательно, наш хороший, мы не дали бы тебя в обиду и не оставили бы без присмотра с кем-то, кто может быть опасен.

Лен, все еще веселясь и хихикая, покрывал поцелуями Ромино лицо, а Бриссор прижался со спины и водил рукой по боку, второй перехватив поперек груди. Супруги переглянулись, радостно отметив, что донор наконец впервые сказал «нашу» и «мы», неразделимо от себя приняв вампиров.

— Но для верности, — спокойно начал Бриссор, — тебе стоит все-таки перестать спать в отдельной каюте и перебраться уже к нам. И тепло, и скучать мы тебе не дадим.

Темноволосый воин поцеловал в затылок и вжался в него лицом.

Рома автоматически зарылся ладонью в длинные, темные волосы. Мягко перебирая пряди, словил неугомонного Лена за подбородок левой рукой, чмокнул в губы и спокойно пронаблюдал за тем, как поцеловались вампиры.

— Между прочем, это не смешно, лично я этот долбаный муляж от настоящей конечности отличить не смог, — чуть обиженно сообщил донор. — И вообще, сложно было грызть симулятор за закрытой дверью. А зачем его вообще нужно было грызть?

Словив на себе внимательный взгляд голубых глаз, Рома признал:

— Да, я тяну время, просто не уверен, что нам всем троим будет удобно в одной комнате, хотя мне немного неприятно, что вы получаетесь как-то, не знаю, как выразиться, что ли сами по себе, я сам по себе. Только вот каюта явно на троих не рассчитана.

Бриссор перевернул Рому на спину и навис над ним.

— Нам совершенно точно надо чаще говорить друг с другом, — серьезно заметил воин, а Лен кивнул. — Мы не решились тебя просить, чтобы предложение жить вместе не выглядело обязывающим, думали, ты сам дозреешь. Нам тоже не нравится это ощущение разделенности.