Не доверяй мне секреты

– Обещай, что больше никому не скажешь… Что это останется между нами. Обещаешь?

Едва дыша, киваю. Слышу, пищит телефон, пришло сообщение, но я не обращаю внимания, жадно жду, что она скажет.

Она смотрит куда-то вдаль, мимо меня.

– Я люблю Юана, Грейс. Всегда любила, еще со школы. Я понимаю, что я его не стою. Я понимаю, что я ничего собой не представляю, а он всегда был парень интересный, особенный, избранный. Но все равно он единственный мужчина, с которым я хотела быть вместе.

Я молчу. Слава богу, она на меня не смотрит, потому что я не сомневаюсь: на моем лице отчетливо проступило чувство вины. Оно светит, как прожектор.

– История повторяется. Когда я была еще совсем маленькой, ее мать, Анжелин, разрушила мою семью, а теперь Орла сделает то же самое, и мои дети тоже станут несчастными.

– Не понимаю…

– Она приехала за Юаном, – быстро говорит Моника.

– За Юаном?

Я едва удерживаюсь от смеха. Вспоминаю, какое у него было лицо в монастыре. Орла его совсем не привлекает как женщина. Абсолютно. Я это знаю наверняка. Конечно, однажды он с ней переспал, когда ему было шестнадцать лет, но потом ведь это больше не повторилось. Он сам мне говорил об этом, и я ему верю. Хватаю Монику за плечи:

– Юан и Орла? Да этого не будет и через тыщу лет! Если ты об этом волнуешься, то забудь, я тебе честно скажу, ты глубоко заблуждаешься.

Она слушает, но, кажется, ничего не слышит, только дышит тяжело.

– Грейс, я понимаю, конечно, мы с тобой подругами никогда не были, но у меня к тебе просьба, пригляди за ним, а?

К собственному стыду, я киваю. Парадоксальность ситуации в том, что Моника просит именно меня присмотреть за ее мужем, ну надо же! Однако мне хочется поскорее прекратить этот разговор. Нужно остаться одной и все обдумать, привыкнуть к мысли, что я не виновата. Хочется наедине с собой оценить новую для меня ситуацию, в полной мере насладиться сознанием того, что Розу я не убивала. И еще я хочу помириться с Полом, хочу жить в Мельбурне и наслаждаться тихой семейной жизнью.

А Моника все еще говорит:

– Она же испортит Юану всю жизнь. И ради чего?

Губы ее дрожат. Вижу, она пытается справиться с этим, но у нее плохо получается.

– Об этом мне тогда Мо говорила. «Не нравится мне эта девчонка. Она еще всем вам покажет, где раки зимуют» – вот что она говорила. И Мо оказалась права, она всегда была права.

Так-так, постой, что это Моника только что сказала?

– В чем Мо оказалась права?

– В том, что Орла опасный человек. И вот сейчас она вернулась за Юаном. Не хочет упустить своего.

– Чего своего?

В доме так тихо, что слышно, как за двойными стеклами окон шумит море.

– Когда ей было шестнадцать лет…

Моника умолкает. Слезы текут по ее щекам. Она не обращает внимания. Наконец она расправляет плечи.

– Когда ей было шестнадцать лет, – теперь Моника говорит в полный голос, – она сделала аборт. Ребенок был от Юана.

Я потрясена до такой степени, что горло перехватило, говорить не могу. Сижу, раскрыв рот, как дура. Сначала не верю, все во мне протестует, внутренний голос кричит, что это, скорей всего, неправда, такого не может быть, но потом в голове начинает складываться цепочка: Юан, что-то уж очень уверенный в том, что намерения Орлы самые злые и враждебные, их горячая перепалка в монастыре, Орла, которая плюет ему прямо в лицо.

«Но почему он не рассказал об этом мне?» – недоумеваю я. Однако постепенно мне становится все ясно. Оказывается, дело тут не только во мне. Орла мстит и Юану тоже.

– Когда у нее был аборт?

– В конце августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года.

Юан говорил, что переспал с ней всего один раз, когда у них была экскурсия в пещеры. Это было ближе к концу апреля. К августу у нее было бы шестнадцать с лишним недель беременности. Это объясняет ее странное, эксцентричное поведение в лагере. Тогда она уже наверняка об этом знала. И, полагаю, об этом же она писала мне в своих письмах. Тех самых, которые я выбрасывала не читая.

– Юан всегда был уверен, что ребенок не от него, – продолжает Моника. – Это и подтолкнуло Орлу… то есть то, что он ей не верил. Ты знаешь, что она пыталась покончить с собой?

Я киваю.

– Помнишь, Юан неожиданно уехал к своему дяде?

Снова киваю.

– Орла совсем достала его, непрерывно звонила, писала письма, подстерегала возле дома. Они уехали в Англию, но все равно это продолжалось. Она посылала ему фотографии мертвых младенцев, писала директору школы. Поэтому он и уехал в Глазго, чтоб там она его не достала.

У меня нет слов. Как я могла не знать всего этого? Юан всегда был ко мне ближе, чем к своим братьям и сестрам, но я совершенно не заметила, что у него такие вот неприятности. Я была настолько поглощена случившимся с Розой, что ничего не видела, жила как слепая. Сейчас мне с трудом в это верится, но, если посмотреть трезво, звучит вполне правдоподобно. Орла решила наказать нас обоих, потому что ни он, ни я не помогли ей тогда, а то, что сейчас у нас с ним роман, лишь усугубляет ситуацию.

– Так ты обещаешь, что все это останется между нами, да? – спрашивает Моника.

– Конечно.