Не доверяй никому

– Здесь где-то должны висеть камеры.

Они начали снова искать. На этот раз – камеры, установленные Йорком.

На это ушло несколько минут, но они их нашли, хотя камеры были хорошо спрятаны, даже закамуфлированы.

Только почувствовав, как воздух вдруг ворвался в ее легкие, Керри поняла, что затаила дыхание. Она все поняла.

– Он был здесь.

Она повернулась к Фалько.

– Что ты имеешь в виду? Кто был здесь?

– Когда Китон позвонил мне, он сказал, что будет ждать моего звонка. – Керри осмотрелась. – Я думала, что он имел в виду свалку, но я ошибалась. Он ждал здесь. Поэтому Йорк смог достать его раньше, чем я ответила на его сообщение. Когда он заехал на территорию, Йорк, наверное, получил какое-то оповещение на телефон.

– Я поищу камеру ближе к дороге. – Фалько побежал по гравию.

Керри смотрела прямо в камеру, которую они нашли у парадного входа. Она улыбнулась и прошептала одно слово:

– Попался!

Фалько нашел еще одну камеру на Каньон-лейн в начале въезда. Версия Керри о том, что случилось с Китоном, была правильной, даже если они не могли ничего доказать.

Когда они снова сели в «Чарджер», Фалько спросил:

– Едем к Йорку или к Томпсону?

– К обоим, но сначала к Томпсону. У него сегодня запланирован ланч в офисе, так что мы знаем, что он точно будет там. Его слишком трудно поймать, нельзя терять такую возможность.

Когда они приблизились к концу въезда, Фалько остановился и достал телефон из кармана. Он посмотрел на экран, потом на Керри.

– Это Кросс.

– Поставь на громкую связь. – Керри надеялась, что она так хороша, как утверждал Фалько. Им было нужно что-то, что подтолкнуло бы расследование, так прочно застрявшее.

– Хей, Кросс, ты на громкой связи. Со мной в машине Девлин, так что веди себя прилично.

Женщина пробормотала что-то нечленораздельное, а потом сказала:

– Я получила ответ от моего контакта в Мехико-сити.

Очевидно, у Кросс были контакты повсеместно. Интересно, как она умудрилась этого достигнуть.

– Он нашел что-нибудь на Селу Роллинс и ее мать?

– О да, – сказала Кросс. – Вы были правы насчет того, что Села возила мать на лечение в Мексику. В больнице в Сан-Диего им сказали, что больше ничего не могут сделать. И отправили ее с пакетом болеутоляющих домой умирать. Села где-то услышала про эту так называемую волшебную клинику, которая, согласно моему контакту, берет деньги с отчаявшихся людей.

– Мать была смертельно больна? – Керри хотела, чтобы она говорила по сути. Адреналин стучал в ее сердце с такой силой, что оно того и гляди грозило вырваться из груди.

– Да, – сказала Кросс. – Она умерла через шесть месяцев. Я не знаю, кого застрелили в доме Эбботта, но она точно не была матерью Селы Роллинс Эбботт.

Ни хрена себе. Керри спросила:

– Твой контакт подтвердил эту информацию?

– Я смотрю на свидетельство о смерти. Он сфотографировал кое-какие документы и прислал мне.

– Черт, Кросс, я тебе очень благодарен. – Фалько посмотрел на Керри. – Я не понимаю, как теперь можно не считать Селу Эбботт полноценным подозреваемым.

– Это не все, Фалько.

Керри приготовилась услышать еще больше шокирующих новостей.

– Ваша пропавшая жертва немного свихнулась, когда умерла ее мать. Провела несколько месяцев в Мехико в психиатрической лечебнице. Находясь там, она подружилась с человеком по имени Оливер Уилмингтон. Он был известным программистом на Западном побережье, но рано вышел из игры. Какое-то психическое расстройство – может, биполярное или что-то в этом роде. Когда Села освободилась из сумасшедшего дома, – продолжала Кросс, – она на некоторое время переехала к этому чуваку, прежде чем вернуться в Калифорнию и начать работать на юридическую фирму.

– Можно ли как-нибудь связаться с этим техническим гением? – задал Фалько вопрос, готовый сорваться у Керри с языка.

– Нет. Он был найден мертвым на следующий день после отъезда вашей потеряшки. Очевидно, он решил, что не может без нее жить, и выпрыгнул с балкона третьего этажа своего особняка в Мехико. Власти сочли это самоубийством, но вскрытие показало время смерти – тот день, когда Села уехала из Мехико. Так что, возможно, кто-то помог ему шагнуть с того балкона.

Фалько был прав. Села Роллинс Эбботт больше не может считаться жертвой. Но стала бы она убивать собственного мужа? Отца ее ребенка? Или бывшего любовника? Она может не быть жертвой, но каким-то образом именно она запустила все это.

Другой насущный вопрос – кем, черт возьми, была женщина, выдававшая себя за ее мать?

– Ты нашла что-нибудь про дом на Тридцать третьей? – спросил Фалько.

– Сегодня твой счастливый день, Фалько, – ответила Кросс. – Я нашла кое-что, что должно понравиться твоей напарнице.

Керри снова напряглась.

– Что именно? – Может, дом принадлежал Томпсону или Йорку? Такие новости бы ей подошли.

– Сорок два года назад в этом доме жила Жаклин Роллинс, только тогда еще она была не Роллинс, ее все звали просто Джеки. Ее настоящая фамилия была Картер. Она изменила ее на Стивенс, когда переехала в Калифорнию.