Не доводи меня

Он оперся одной рукой о мое колено, а второй обхватил затылок, запустив пальцы в волосы. Я не поддавалась ему, но и не пыталась отстраниться. Запах дождя окутал меня плотнее, я почти его полюбила. Что-то было в Андрее, что притягивало меня к нему. Но, вероятно, это «что-то» срабатывало на всех девочках. Что-то такое банальное, как сочетание красоты внешней и внутренней.

За мгновение до того, как приникнуть к моим губам, Андрей блеснул той улыбкой, какая бывает у людей, которые привыкли получать все, что им хочется.

Я не терпела, но и удовольствия не получала. Вчера вечером все было иначе. Я устала и была разбита. Андрей просто подвернулся под руку. Будь на его месте кто-угодно другой, я бы вела себя так же. Вчера мне было все-равно, понравлюсь я ему или он забудет меня, едва я покину его квартиру. Сейчас вдруг все переменилось.

Я понимала, что вступаю в игру с огнем. Или не понимала?

Плохая идея играться с человеком, который просто чтобы проучить меня, организовал похищение. Но соблазн был так велик. А что мне оставалось? Бабка загнется, если я не достану денег. Мне и самой, бывало, хотелось кушать. А Андрей… Вот он сидит, готовый помочь мне, хотя я пока даже не прошу его об этом. Не просила ведь я о работе – а он взял и предложил ее. Еще, конечно, меня никуда не взяли, но… Андрей не голословный, это чувствовалось.

К тому же что плохого может сделать мне человек, который доселе был так добр? А рассказы Вани подтверждают, что Андрей хорошо себя ведет не только со мной. Нет. Он добрый по натуре. Со школы такой значит вряд ли изменится. Конечно, бывает, что людей перемыкает. Но если с Андреем и произойдет что-то подобное, то вряд ли из-за меня и, скорее всего, в это время я буду далеко.

А эти глаза? Неужели у них есть свойство смотреть хоть на кого-то с ненавистью?

Я наконец подалась к Андрею. Провела языком по его губе, а потом скользнула в рот. От удивления, ведь до этого я почти не шевелилась, он то ли охнул, то ли застонал. Словно получив одобрение, я взобралась ему на колени, не прерывая поцелуй. Одной рукой обхватила его шею, а вторую положила на грудь так, чтобы пальцы коснулись голой кожи груди. Я ощущала, как ускоряется его сердцебиение. Мое сердцебиение было стабильно. Меня прикосновения Андрея волновали ровно также, как вчера, когда я была пьяная и почти ничего не чувствовала. А вот он явно ощущал все иначе.

Не помню, когда последний раз кто-то так ревностно пытался забраться мне под кофту. Обычно я раздевалась сама. Не любила, чтобы меня раздевал кто-то. Это так странно ощущается. Не возбуждает ни капельки, а наоборот. Я сразу вспоминаю, как возвращалась из садика, и бабушка стягивала с меня шапку, случайно дергая за волосы. Потом еще собачка молнии кусала кожу подбородка…

Вспомнив о бабке, я словно очнулась. Мигом спал жар в животе, который начал разгораться, не советуясь с моим мозгом. Истома расползалась внутри лишь от близости тела, которое хотело мое тело.

Я сползла с Андрей, и глубоко вдохнула. Щеки пылали, хотя стыдно не было. Я резко повернула голову и всмотрелась в Андрея. Потом застегнула кофту, и заправила за уши длинные пряди челки, которые тут же выскочили.

– Давай… перенесем, – сказала я. – Мне срочно нужно домой.

Андрей словно не услышал меня. Он в глаза мне не смотрел – только на губы и чуть ниже. Потом спохватился и закивал:

– Да, да, конечно…

Он провел рукой по волосам, и засуетился, оправляя рубашку. Я не отрывала от него взгляд, даже когда он вышел из машины, чтобы сесть за переднее сиденье. Не хотелось его обламывать, ведь мне не отталкивать его надо, а привлекать. Но мне правда пора домой. Если не ошибаюсь, инсулин закончился еще вчера. А я денег раздобыла, так что домой мне теперь можно.

Андрей долго не мог завести машину. Пальцы не слушались. И лишь когда я отвернулась, у него получилось.

Ехали в молчании. Андрей предложил довести до дома. Я согласилась, но адрес назвала ненастоящий. Не хочу, чтобы он знал, где я живу. Не в целях безопасности. Просто, боюсь, «восхищаться» мной после увиденного, Андрею станет сложнее. С моей новой целью я не должна этого допустить. Немного лжи, немного терпения, и мне больше не придется думать, где взять денег. Они будут рядом, и так много, что плакать я смогу лишь от счастья.

Через вечность напряженной тишины мы подъехали к торговым рядам, от которых до моего дома было пешком минут десять. Я быстро выскочила, чтобы не дать Андрею шанс завести прощальную речь. Он открыл окно водительского сиденья, хотел меня окликнуть. А я вспомнила, что забыла кое-то узнать. Поэтому обогнула машину и заглянула в окно.

Фарфоровая кожа его лица чуть желтела под светом уличного фонаря. Волосы растрепались от ветра, и я быстрым жестом пригладила их.

– Лиза… – начал Андрей.

Я его перебила. Не хотелось лирики. Потом наслушаюсь ее. Сейчас нужно сбегать поскорее, пока полночь не наступила, и я в оборванку не превратилась… Впрочем, наверное, уже поздно. Оборванкой я была со вчерашнего вечера.

– Как ты узнал мое имя? – сказала я.