НЕ/ДРУГ

Музыка стала быстрее, внизу невидимый монтажер нажал на перемотку. Уо, о, о, уо, о, о! – отрывисто прыгал сильный женский голос. Мимо Али процокала деловитая брюнетка, сверкнув аксельбантом – алым черепом из стразов – на плече. Хэндз-ап! Ап! Ап! Навстречу музыкальному продюсеру метнулся молодой человек в шоколадном цилиндре. Рядом махнула ресницами-опахалами с узором «павлиний глаз» какая-то искусница. Ровное гудение голосов с выбросами смеха неумолимо затапливало клуб, но снизу прорывалось бодрое «хэндз-ап! уо, о, о!», а мимо официант пронес душную волну жареной свинины. Алю повело, закружилась голова. Она поставила полупустой бокал с липкой маргаритой на цоколь колонны. Вдруг почувствовала себя здесь совсем чужой.

Толпа постоянно двигалась, мешалась, люди тасовались, как колода карт, и даже если не сходить с места, каждая секунда поворотом калейдоскопа приносила зрелище новых, удивительных персонажей в разнообразных сочетаниях. Отошли в сторону две пухлые матроны в черном, и Альбина увидела девчонку лет тринадцати (кто пустил ее сюда?), по-своему наряженную для праздника: красные колготки, мандариновый жакет с приколотым к лацкану Арлекином. Девочка стояла в углу одна, пристально рассматривая яркую публику через очки в толстой белой оправе. Чудачка, мандариновый вороненок. Аля усмехнулась, схваченная вмиг щемящим чувством родства. Девочка спокойно посмотрела влево, вправо, и решив, что никто на нее не обращает внимания, взяла со стола бокал с шампанским и сделала большой глоток.

Поводя плечами на ходу в ритме танцпола, вернулась разгоряченная Стася.

– Жу! Жу-жу-жу! Жукова – мой геро-о-ой! – пела Стася, тряся розовой головой.

– Вот так сразу?

– Аль, но круто же? Здесь реально круто. Не то что скинула бы тебе билеты на вечер журнала «Лиза» в Бирюлево. Нет, у тебя начальница реально классная, – убежденно сказала Мартынова. – От сердца подарок оторвала!

– Нет, она сказала, что сама сюда не хочет. Вот жизнь! Надоели икра и шампанское. Она сказала: лучше я с Холманским дома вечер проведу.

– Мммм… – издала мурлыканье Стася. – С тем самым Холманским… А-ах, сладкий!

– То есть ты бы не прочь? Игорька за борт, да?

– Не, ты что? Я абстрактно! – возмутилась Мартынова. – Он абстрактно сладкий. Торс, бицепсы, глазки – могу я восхититься?

– Право имеешь, я считаю!

– Ну вот. У Жуковой вкус что надо… Уй! – Стася вдруг визгнула, схватив Алю за руку. – Смотри, это правда Руманов!

Свирская развернулась в ту сторону, куда глазела подруга. И правда, здесь, буквально в шести метрах от нее, стоял Роман Руманов.

Конечно, он был не один. Конечно, болтал с кем-то. Но фигуры вокруг него словно выходили из фокуса, резкость была наведена на него одного.

– Давай автограф возьмем! – азартно предложила Стася.

– Оо-о! Прекрасно! Еще две дуры-фанатки пожаловали! Вот что он подумает.

– Да какая разница?!.. Ладно. Тоже мне, принцесса на горошине. А давай просто подойдем и познакомимся, а? – снова загорелась Стася. – Скажем, что мы актрисы, что мы из ВГИКа…

– Угу, я уже во МХАТе играю, ты на Бродвее…

И хотелось Але подойти, и под ложечкой дрожало. А может быть, за Стаськиным плечом – не так страшно?.. И вдруг – Алин кумир повернулся и взглянул прямо на нее!

Взглянул чуть насмешливо, но с искорками в черных глазах, с интересом.

В тот же миг Аля ощутила кристальную пустоту, в голове разом остановились все бормотавшие, возражавшие друг другу голоса. Щеки загорелись. Отодвинулись в гулкий вакуум очередные гибкие «оох», «уоу», стонавшие из динамиков. Время замерло. И в тишине Фортуна подлетела к Але, коснулась ее тончайшей серебряной палочкой и молвила: «Пускай уж эта девочка получит все, что хочет!» Так Альбина чувствовала целую секунду.

Руманов пошел к ней.

Аля смутилась, отвернулась. Она почувствовала, как ее задело его плечо, ощутила на секунду запах его цитрусово-морского одеколона. А через мгновение на Р.Р. повисла рыжая девица с выпирающей из тесного выреза грудью, обвилась вокруг Руманова, захихикала, залопотала что-то.

Возможно, к ней-то Р.Р. и шел, а вовсе не к Але… Теперь уже не узнаешь, дурында!

– Ну, присосалась! – обиделась Стася на рыжую. – Теперь к нему не подобраться… А, хрен с ним! Тут этих звезд – как собак!

– Точно, – резко кивнула Альбина. – Пойдем танцевать!

И они пошли вниз, и плясали вдоволь, Аля ловила лицом и губами кружащийся от зеркального шара снег, метала руки и плечи туда и сюда, колыхала бедрами, двигала попой, соединялась с кем-то соседним в рисунке танца и отделялась, разок вмазала локтем какому-то шустрому, с наглыми пальцами, отпихнула рублевскую наяду в шелках, трясла ногой, только что оттоптанной неким носорогом, вращалась – о да, вращалась в высших кругах, пила пьянящий сок райских деревьев – а иногда ей казалось, что снова видит в толпе голову Р.Р. (словно наколдовала Катерина! только сегодня она заговорила о нем на обеде и вот – он явился, по щучьему веленью), ей казалось, что видит, и под ложечкой замирало от того, как легко дотянуться до мерцающей звезды.

Глава 10