Не друг (СИ)

— Думаю, здесь все очевидно. Раз никто из наших стай не опознал запах, значит счастливый отец живёт в другой стране. Как тот же Гордей, например. Нам нужно выяснить, где мама Никиты с ним познакомилась. Может, кто-то приезжал к нам в отпуск или в командировку, а, может, она сама ездила в ту же Турцию, Египет или в Европу.

Артем поднялся из-за массивного дубового стола и подошел к окну. На лужайке перед домом его маленькая племянница Саша играла в догонялки с соседским мальчишкой и до Артема долетал весёлый детский смех.

— Так и сделаем. Денис, — Бесстужев повернулся к начальнику охраны, — займись этим сегодня. Посмотрим, может за ночь появятся зацепки. Но в любом случае завтра организуйте мне встречу с матерью Никиты.

— Будет сделано, Альфа.

После совещания беты разошлись по домам, Сергей забрал Сашу и отбыл в городскую квартиру, а Артем, переодевшись и взяв на кухне приготовленные контейнеры с едой, отправился к самой проблемной паре стаи.

Парни из охраны доложили, что день прошел спокойно, никаких криков и, тем более, драк не наблюдалось. Более того, парочка выползла на прогулку и второй раз обходит дом по кругу, в чем Артем лично убедился.

Никита выглядел бледно и с трудом передвигался, но прогресс по сравнению с его вчерашним состоянием был колоссальным.

— Привет, молодежь! — Артем обозначил свое присутствие заблаговременно и не зря — Никита дернулся и напрягся, хоть и стиснул зубы от боли, чем вызвал уважение Артема. Силен, чертяка! — Я принес вам еду. Настя, зайди в дом.

— Да, Настя, иди, — Никита с видимым облегчением подтолкнул недовольную девушку к двери, а сам, лишившись поддержки, тяжело опустился на ступеньку террасы.

— Ну ты как, парень? — Артем поставил на дощатый пол пакет с едой и присел возле Никиты. Прикоснулся пальцами к горячей голове и прислушался к внутреннему волку. Тишина.

— Он весь день спит, не выходит, — подтвердил Никита. — Даже как-то непривычно.

Артем усмехнулся.

— Это ненадолго. Отоспится, восстановит силы и будет требовать выпустить его на волю.

Никита побледнел и Артем поспешил его успокоить.

— Больно больше не будет. А если и будет, то терпимо, не так, как вчера. Ты быстро привыкнешь.

* * *

Настя

Утро ворвалось к нам в дом щебетом птиц и тёплыми лучами дневного светила. Несколько долгих уютных минут я нежилась в пограничном состоянии между сном и явью, то и дело проваливаясь в благостную дрему, но неизменно выныривая из нее, пока отдыхающее тело окончательно не проснулось.

Я сладко потянулась и обнаружила две вещи. Первое — сзади ко мне плотно прижимался Никита, а второе — он тоже не спит.

— Доброе утро, — сухие губы щекотно прикоснулись к плечу, я вздрогнула и подивилась реакции тела — на любое прикосновение Никиты и даже просто на его низкий голос моя кожа моментально отзывалась миллиардом мурашек.

— Доброе, — я завозилась в своем коконе из пледа и Никитиных рук, где-то на задворках сознания втайне сожалея о том, что придется расстаться с ощущением тепла, уюта и неги.

Но Никита, кажется, тоже не хотел потерять его.

— Полежи со мной ещё. — Горячие руки настойчиво обвили талию. — Как твоя шея? Сильно болит? Давай посмотрю.

Я бы рассмеялась, если бы могла. От абсурдности ситуации в которой мы оба оказались и от его вопроса о моей незначительной по сравнению с его травмами, ране, но мне было не смешно. Слишком серьёзно смотрели его глаза цвета гречишного меда и слишком густым вдруг стал воздух вокруг нас.

— Я посмотрю, — повторил он и я не поняла, кого он убеждал этими словами — меня или себя.

Не дождавшись ни подтверждения ни возражений, Никита очень осторожно прикоснулся двумя пальцами к моему подбородку и повернул голову так, чтобы открыть свободный доступ к шее.

Я прикрыла глаза и приготовилась. Мне правда казалось, что я готова, но первое же касание заставило подавиться потрясенным вдохом, от второго пальцы на ногах поджались, а от третьего тело выгнуло в дугу и я непроизвольно ударила Никиту локтем в ребра.

От его мучительного всхлипа внутри все обмерло и заледенело.

— Прости-прости… Никитка… Ой-ой..

Мы вновь поменялись с ним местами и я с готовностью взяла на себя заботы о раненом мною друге, решительно отбросив все посторонние мысли. Все потом — и размышления о нашей непонятной связи, и жалость к себе, и сумасшедшая правда о существовании оборотней. Сейчас главное то, что близкий человек болен и нуждается в моей помощи.

До самого вечера я прилежно играла роль сиделки — варила суп, кормила Никиту, прикладывала холодные компрессы к ушибам и даже читала книгу счастливо улыбающемуся больному. И, надо сказать, мои усилия не прошли даром — с каждым часом ему становилось все лучше и лучше, а к вечеру Никита и вовсе поднялся на ноги и собрался прогуляться.

Мое мнение насчёт его неуместной подвижности было проигнорировано, а когда я попыталась настоять на постельном режиме, внезапно столкнулась с незнакомой упорной решимостью. Никита так посмотрел, что все мои доводы моментально испарились вместе с желанием спорить, и я замолчала.