Не дыши!

Тренировки в океане были главными в моей спортивной программе. Живя в Нью-Йорке, мы делали следующее: в начале выходных Кэндис и я садились в случайный поезд и выходили на любой остановке в Куинсе. Оказавшись, например, в Фар-Рокавее, мы самонадеянно выбирали прибрежный особняк из красноватого песчаника и, не стесняясь, звонили в дверь. Нахально я произносила: «Добрый день! Меня зовут Диана Найяд. Я – единственная, кто смог проплыть вокруг Манхэттена. Сейчас я готовлюсь к следующему марафону. Не будете ли вы так добры, чтобы приютить меня и моего тренера Кэндис в своем доме на выходные?» Это всегда срабатывало. Милые люди, словно по щелчку пальцев, с радостью открывали двери своего дома. Невероятно легкое время.

Но настала пора становиться серьезнее. В нашей квартире в Верхнем Ист-Сайде я и Кэндис прямо на полу составляли схемы всех океанов Земли. Целый год мы жили среди коробок и всякого хлама. Настоящим сюрпризом стало то, что однажды рядом с кухней мы обнаружили еще одну туалетную комнату, о которой даже не подозревали. Что касается заплыва, то мы отсеяли неподходящие варианты вроде Северного полярного круга. Для заплыва протяженностью один или два дня требовались теплые воды. Мы исследовали экваториальные воды. В наших океанах было множество вариантов для заплыва на 100 миль. Но в то время нам требовался участок, начало и конец которого располагались непосредственно на суше. Сейчас подобные условия не обязательны. Современная навигация, GPS-спутники отныне позволяют пловцу преодолевать любые расстояния, не касаясь и сантиметра земли. Несмотря на это, я по-прежнему верна старой школе плавания на открытой воде. Классическое путешествие, начиная еще с древних греков, всегда предполагало движение от одного берега к другому.

Я помню, будто это случилось вчера. Мои глаза впились в карту. Я увидела ее. Куба. Земля моих детских фантазий, о которой грезили миллионы людей во всем мире. Мы, американцы, уже давно очарованы этим крошечным бедным островом: колониальной архитектурой старой Гаваны; красочными американскими ретроавтомобилями; опьяняющими, на грани гипноза ритмами Buena Vista Social Club[23], передовой медициной, бесплатным образованием, непобедимыми атлетами – чемпионами во множестве видов спорта. Мои родители часто танцевали сальсу в фешенебельном отеле Nacional, оазисе увеселений для Кеннеди и Джеки, Синатры и Авы Гарднер, Хемингуэя и его виски..

Мы пережили залив Свиней, Карибский кризис, почти 20 лет эмбарго. В американских учебниках Фиделя описывают как героя, который захватил власть, чтобы избавить кубинский народ от тирании коррумпированной элиты, разделившей население на очень богатых и отчаянно бедных. Также Фидель представлял собой настоящую угрозу безопасности США, являясь хорошим другом Советов.

По многим причинам (одной из которых было эпическое путешествие от одной страны к другой – той, которая являлась моей родиной) я была одержима Кубинским марафоном. Он значил для меня гораздо больше, чем просто спортивный рекорд. Данный заплыв покажет, насколько я вынослива, на что я способна. Это стало частью меня. Мое достижение могло бы стать важным эпизодом в мировой истории спорта. Я была воодушевлена и предприняла свою первую попытку летом 1978 года.

Глава 8 Первая экспедиция

Кубинский марафон, в отличие от всех остальных заплывов, – это совершенно другой жизненный опыт. Я уважаю всех, кто отважился вплавь обогнуть остров Манхэттен или остров Каталина или пересечь Ла-Манш, но я нутром чувствовала, что заплыв Куба – Флорида – совершенно иная, еще не покоренная вершина для всего мирового открытого плавания. Я говорю именно вершина, будто бы речь идет о восхождении в горы. Куба – Флорида – это Эверест океанского плавания.

С 1950 года, кажется, уже совершались попытки покорить его. Бесстрашные спортсмены находятся и до сих пор. Масштаб данного предприятия ошеломляющий. Проплыть от одной нации к другой, а особенно между двумя странами, танцующими друг с другом свой причудливый танец дружбы и отчуждения. Тысячи людей совершали заплывы на длительные расстояния год за годом. Но только несколько самовлюбленных, нахальных смельчаков решились проплыть этот противоречивый марафон. И дело не только в титанических усилиях, необходимых для того, чтобы коснуться другого берега. Природа в той местности опасна и не изучена. Эта сотня миль – самая агрессивная на планете. Как будто сама Мать-природа сидит здесь на стероидах. Насколько опасно подобное испытание, я обнаружила лишь спустя годы, в свои 60. А тогда, в 1978 году, когда мне стукнуло 28 лет, Кубинский марафон казался мне не более чем очень-очень долгим путем.